Игры Богов
Шрифт:
Для раненых отвели несколько домов. Первое время мы с Тэлин лежали в одной комнате, пока не приплыли целители и не увели ее. Мне же только смазали и забинтовали ногу.
Я долгое время лежала и изводила себя. Я очень переживала за Тэлин. И наконец-то появился маг, способный дать мне ответ не на один вопрос.
– Как ты? – подойдя ко мне, спросил Эйден.
– Отлично! Безопасники уже справились с олокустумами? Где Тэлин? С ней все в порядке? – стала забрасывать вопросами я.
– Да, справились. Некоторых олокустумов удалось схватить.
– То есть купол уже убрали? – вновь подала голос я после минутного молчания.
– Да, – кивнул он, а потом, нахмурившись, спросил: – Зачем ты бросилась спасать эту девчонку?
Я молча отвела взгляд и сжала губы в тонкую линию.
– Это было опрометчиво! Ты могла погибнуть! – распалялся Эйден.
– И чего вас так заботит моя жизнь? Она моя и только моя! Что хочу, то и делаю! – заявила я.
– Эта смерть ничего бы не стоила, – произнес он.
– Для вас! Для вас она ничего бы не стоила, – поправила я, – но не для меня. Вы ничего не знаете, чтобы так утверждать!
– У этой девочки погибли родители, ее еле смогли привести в себя…
– Значит, она жива, – облегченно выдохнула я.
– Почему ты так ринулась спасать ее? – еще раз задал этот вопрос Эйден, а у меня в голове стали проноситься воспоминания прошлых лет…
Это был мой первый год работы «У Битчера». Конечно, тогда я относилась к этой работе, как ко временной, поэтому не принимала всерьез предупреждения о том, что некоторые посетители могут оказаться весьма настырными.
У меня тогда появился первый постоянный посетитель. Я думала, он просто вежливый и приятный маг, решивший заглянуть в данной заведение. Но со временем он стал делать странные намеки, оставлять большие чаевые, которые отдавал мне прямо в руки.
Стоило бы задуматься об этом и осадить его или отказаться от тех чаевых, но по своей глупости я этого не сделала, за что и поплатилась.
В тот вечер закончилась моя смена, и я спокойно возвращалась домой. Только вот по пути я встретила того самого постоянного посетителя. Он, как и всегда, поначалу был мил и учтив со мной.
Вот только когда маг положил мне руку на талию, а я попросила убрать ее, он вдруг изменился в лице. Вырвавшись из объятий своего постоянного посетителя, я собиралась скорее вернуться домой.
Вот только он не дал мне сделать и шага. Тут же схватил за руку и потянул на себя. Я начала вырываться, кричать. Но никто не слышал или не хотел слышать.
Он затащил меня в какой-то темное место и стал трогать своими руками мое тело. В тот момент я почувствовала такое отвращение к этому магу, что казалось, еще чуть-чуть и стошнит прямо на него.
Он что-то шептал мне в ухо. Смысл этих сальных и ужасных фраз доходил до меня не сразу. Казалось, маг говорил это не мне. Создавалось ощущение, что все это дурной сон, который вот-вот закончится.
Но почему-то я не просыпалась. Вырываться с каждой секундой было сложнее,
И когда маг расстегнул ремень и спустил штаны, вытаскивая свой член наружу, я из последних сил стала вырываться, чувствуя себя обреченной. После пришедшего чувства всколыхнулись стихии, которые я не стала сдерживать.
Магия воздуха отбросила его назад так, что маг ударился головой. Но он все равно не потерял сознание. И стал, пошатываясь, приближаться ко мне. А потом поднимающиеся из почвы капельки воды собрались вокруг головы моего постоянного посетителя, не давая сделать ему и глоток свежего воздуха.
Когда его глаза закатились, а тело обмякло, я вскрикнула и поняла, что он мертв. Вокруг была лужица воды, которая быстро высохла. Следом одежда мага просто загорелась. А я стояла и ничего не могла поделать. Да и не хотела, наверное.
Когда тело мага практически догорело, его останки провалились в землю.
В настоящей истерике я не до конца осознавала, что только что совершила. И когда это осознание в скором времени накрыло меня, в душе словно что-то сломалось с треском. Что-то, что казалось, невозможно будет починить или заменить.
Первым моим порывом было пойти домой и во всем признаться родителям. Именно так я и хотела поступить. Но пройдя половину пути, поняла, что не смогу вывалить это на них.
Тогда я облокотилась на что-то и медленно сползла вниз, обхватывая колени и опуская голову. Слезы не переставали течь из моих глаз, меня жутко трясло.
Я не знаю, сколько так просидела… Со временем слезы высохли, а пустота заполонила душу.
В какой-то момент я почувствовала легкое прикосновение к руке. Тут же подняв голову, я увидела перед собой девочку лет девяти. Она стояла прямо передо мной. Такая маленькая, милая и невинная девчушка.
– Что ты так поздно здесь делаешь? – спросила я таким хриплым и безэмоциональным голосом, что сама ужаснулась ему.
– А… ты? – своим тонким голоском произнесла она.
– С работы возвращаюсь, – не став посвящать ее в свои проблемы, сказала я. – Тебе, наверное, тоже пора домой. Где твои родители?
– Они… от… пус… ти… ли… ме… ня.... по… гу… лять…
– Не стоит гулять по ночам! – глядя ей прямо в глаза, жестко произнесла я. И лишь потом заметила, что девочка говорит по слогам. – Тебе лучше вернуться домой, – добавила я, не став спрашивать ее о дефекте речи.
– Но… с… то… бой… что… то… слу… чи… лось… – утвердительно произнесла девочка, садясь рядом со мной. – Расс… ка… жи мне.
И я не знаю почему, но рассказала ей все, что произошло. Она слушала меня очень внимательно, хоть мой рассказ был лишен положительных эмоций. Заглянув еще раз ей в глаза, я заметила очень умный и понимающий взгляд. Я не утаила даже то, что использовала четыре стихии. Тэлин и мама стали единственными, кто знал мой секрет.
– Не… бой… ся. Я… ни… ко… му… не… рас… ска… жу, – пообещала она.