Игры двуликих
Шрифт:
– Сань?
– Да?
– Пусто там. Грязь везде, живность непуганая: вот только… – Юрков протянул два оранжевых пузырька с таблетками – на полочке в ванной стояли. От чего это?
Звонарев встал под лампочкой, чтобы лучше видеть этикетки:
– Рукой подписаны… Сейчас… «Демакин», а это… «Руфасол». Никогда не слышал.
– Я тоже. Оставим?
– Н…Нет. Да! – у капитана пробежал легкий холодок по позвоночнику: так всегда бывало, когда на что-то стоило обратить внимание – В интернете посмотрю, вдруг пригодится.
– Ладно,
– Да, поехали.
Дверь закрывать не стали.
Почти стемнело, но над подъездом горел чудом уцелевший фонарь – следователи уселись на грубо сколоченную деревянную лавку:
– Хорошо! – Звонарев втянул носом воздух – Жара надоела, хоть свежестью подышать.
– Погоди, сделаем момент лучше! – Юрков сбегал к машине, на которую никто не позарился, и принес две бутылки пива. – Холодненькое!
– Что скажешь? – сделав глоток, капитан посмотрел на коллегу – есть мысли?
– Ни одной. Что-то даже не пойму, с какой стороны подступиться.
– Та же беда: вроде бы все сделали… Можно, конечно, соседей опросить – скажи, кстати, операм – но, думается мне, интересного не скажут. А больше и податься некуда.
– Во втором деле фигурирует детдом…
– И какой смысл, если мать нашли? Хотя… Пожалуй, ты прав – навестить стоит, откуда-то же он взялся. Там ведь и имя директора было?
– М-м… – Юрков пил большими глотками: когда оторвался, пива осталось на донышке – Завтра съездим.
– Силен ты пить! – капитан ткнул пальцем на бутылку друга – Сейчас догоню, и поедем.
Звонарев откинул голову и поднес горлышко к губам, когда что-то произошло – бутылка со звоном разлетелась в руках. Осколки больно покарябали лицо – капитан удивленно провел по нему ладонью и почувствовал теплую и липкую, совсем не похожую на пиво, жидкость.
– В подъезд! – заорал Юрков и, не теряя времени, сгреб друга мощными руками. Секунда – и они стояли в воняющей кошками парадной, а Коля закрывал скрипучую деревянную дверь.
Звонарев понял, что именно случилось, когда две пули порвали дверное полотно и с искрами отлетели от бетонных ступенек. Запахло горелым деревом.
Быстро выхватив пистолет, капитан собрался бежать на улицу, но Юрков – опытный военный, дважды Герой России – жестом остановил:
– Стой! Как зайца подстрелят. Твоя «мухобойка» все равно не дотянется, да еще надо понять, где «лежка» стрелка… Займем оборону.
Они поднялись на следующий пролет: капитан быстро присел на корточки и направил ствол между перилл – теперь, если убийцы надумают закончить дело, он успеет выстрелить первым.
Николай тем временем звонил в милицию:
– Алло! Да, говорит капитан Юрков. Срочно наряд, улица Левина, 69. Предположительно снайпер, место положения неизвестно… Чего? Ты баран,
– Прорвемся, Коля – Звонарев глянул на друга – Твою мать! Попал?!
– Ерунда – Юрков зажимал плечо, где во все стороны быстро росло кровавое пятно – Жить буду. Не отвлекайся, мало ли…
Но ничего не происходило – с улицы никто не заходил; в какой-то из квартир пьяный голос материл Клавдию-прошмандовку и изменщицу; где-то пронзительно скулил щенок…
Вой сирен разорвал тишину через десять минут – спецназовцы оцепили близлежащие дома; эксперты, по отверстиям на двери, установили положение снайпера – получалось, стреляли примерно на одном уровне со Звонаревым: пули рвали дерево без наклона… Юркова – хоть он и сопротивлялся – уложили на каталку и запихнули в «Скорую Помощь».
Звонарев так устал, что, едва доехав до дома, рухнул на диван и мгновенно уснул.
Глава 8
Пушенков рвал и метал: его круглое лицо пошло красными пятнами, руки сжимались, будто хотел ударить:
– Я сказал, дело закрыто! Развели бардак: не являешься по приказу, не докладываешь… Ты кем себя возомнил, капитан!? Я сорву твои погоны быстрее, чем ты пернешь!
– Не ты надел, не тебе срывать – буркнул Звонарев в пол. Стоять посреди кабинета, когда остальные, специально вызванные коллеги, сидели, унизительно.
– Что бурчишь, мерзавец? – Пушенков покраснел больше: теперь он походил на переспелый томат.
– Вы, говорю, сами приказали архив Ермолаева разрабатывать. Вот мы и…
– Что вы? – начальник грохнул кулаком по столу – Ты! Потащил коллегу, ночью, в преступный район, без оружия… Юрков на краю гибели!
Пушок врал – Юрков чувствовал себя отлично и даже хотел уйти домой, но врачи не отпустили.
Звонарев, конечно, чувствовал себя виноватым – как ни крути, Коля действительно попал под удар из-за него. Капитан жалел, что не поехал на адрес один… с другой стороны, если бы не Юрков, рожа-Пушенков сейчас притворялся бы скорбящим; велел бы, наверное, фотографию Звонарева ленточкой украсить и на входе выставить…
– Что молчишь? Сказать нечего? – начальник медленно успокаивался – Сдай оружие, удостоверение, дела… Ты отстранен, до окончания расследования.
– Надо найти киллера! – пришла очередь капитана краснеть от злости – Архив…
– Без тебя разберемся! – видя состояние подчиненного, Пушенков довольно улыбнулся – От тебя толку ноль, одни проблемы. Иди, сдавай.
Звонарев молча вынул из кармана удостоверение, бросил на стол.
– Что такое? – Пушок прищурился.
– Сам сдашь. Может, похудеешь, лишний раз сбегав на первый.