Игры форов
Шрифт:
— Тогда прощайте.
Они вошли в помещение, чтобы принять предназначенные им почести. Хватит ли железных нервов Кавило, чтобы принять награду от имени рейнджеров, которые были разгромлены из-за ее запутанных интриг? Оказалось, хватило. Майлза чуть не стошнило.
«Моя первая завоеванная медаль, — подумал Майлз, когда комендант станции прицепил ее ему, сопроводив до смущения лестной похвалой, — и я даже не смогу носить ее дома». Медаль, форма и сам адмирал Нейсмит вскоре должны будут вернуться в кладовку. Навсегда? По сравнению с Нейсмитом, жизнь энсина Форкосигана была
Когда несколько недель спустя Майлз приехал обратно на Барраяр в отпуск, Грегор пригласил его на обед в императорскую резиденцию. Они сидели за столом из кованного металла в Северных садах, знаменитых тем, что они были спроектированы императором Эзаром, дедом Грегора. Летом это место будет в глубокой тени, сейчас его украшал свет, проникающий сквозь молодую листву, трепещущую на мягком весеннем ветру. Охрана выполняла свои функции вне пределов видимости, слуги ожидали вне пределов слышимости, пока Грегор не воспользуется устройством вызова. Насытившись первыми тремя блюдами, Майлз потягивал обжигающий кофе и планировал атаку на второе пирожное, которое пряталось на салфетке под толстым камуфляжем из крема. Или это превысит его силы? Такое питание было куда как лучше, чем рационы контрактных рабов, которые им приходилось делить, не говоря уже о собачей жвачке от Кавило.
Даже Грегор, кажется, смотрел на все новыми глазами.
— Знаешь, космические станции по-настоящему скучны. Все эти коридоры, — заметил он, пробегая взглядом мимо фонтана и далее по изгибающейся кирпичной дорожке, нырявшей в буйство цветов. — Я перестал видеть, как прекрасен Барраяр, глядя на него каждый день. Нужно было забыть, чтобы вспомнить. Странно.
— Были моменты, когда я не мог вспомнить, на какой космической станции нахожусь, — согласился Майлз с полным ртом выпечки и крема. — Я не говорю о роскоши, но станции Ступицы Хеджена действительно тяготели к утилитаризму. — Он скривился от ассоциаций, вызванных этим последним словом.
Беседа коснулась недавних событий в Ступице Хеджена. Грегор просветлел, когда узнал, что Майлз тоже не отдал ни одного боевого приказа в общефлотской тактической рубке «Триумфа», кроме разбирательства с внутренним кризисом безопасности, делегированного ему Таном.
— Когда начинается сражение, для большинства офицеров работа заканчивается, так как битва протекает слишком быстро, чтобы люди могли на нее влиять, — уверил Грегора Майлз. — После того как ты установил хороший тактический компьютер — и, если тебе повезло, человека с волшебным чутьем — дальше лучше держать свои руки в карманах. У меня был Тан, у тебя был… хм.
— Да, и прекрасные глубокие карманы, — сказал Грегор. — Я все еще об этом думаю. Это казалось почти нереальным, пока я не посетил впоследствии лазарет. И осознал, что вот такой-то и такой-то огонек означает потерю человеком руки, этот — замороженные легкие…
— Да
— Я сказал, что был пьян и спустился. — Грегор рассматривал цветы. — Как ты догадался?
— Он не говорит о тебе с тайным ужасом в глазах.
— Я только-только заставил его… немного уступить. Не хочу теперь все испортить. Ты ему тоже не сказал, и за это тебе спасибо.
— Пожалуйста, — Майлз выпил еще кофе. — Сделай мне ответную любезность. Поговори с кем-нибудь.
— С кем? Не с Иллианом. И не с твоим отцом.
— Как насчет моей матери?
— Хм. — Грегор в первый раз откусил от своего куска торта, на котором до этого делал вилкой бороздки.
— Она, возможно, единственный человек на Барраяре, которая автоматически поставит Грегора-человека впереди Грегора-императора. Все наши ранги для нее, по-моему, не более, чем оптические иллюзии. И ты знаешь, что она может хранить тайны.
— Я подумаю об этом.
— Я не хочу быть единственным, кто… В общем, единственным. Я знаю, когда выхожу за собственные пределы.
— Да ну? — Грегор поднял брови, улыбнувшись уголком рта.
— О да. Просто я обычно не сдаюсь.
— Хорошо. Я поговорю, — ответил Грегор.
Майлз продолжал ждать.
— Даю слово, — добавил Грегор.
Майлз расслабился, почувствовав огромное облегчение.
— Спасибо. — Он посмотрел на третье пирожное. У этих штук восхитительный вкус. — Нынче ты чувствуешь себя лучше?
— Намного, спасибо. — Грегор вернулся к прокладыванию борозд в креме.
— Правда?
Поперечные борозды.
— Не знаю. В отличие от того бедняги, что прогуливался по округе, изображая меня в мое отсутствие, я не вполне добровольно вызвался на эту роль.
— В этом смысле все форы — призывники.
— Любой другой фор может убежать, и никто не почувствует его отсутствия.
— Разве ты не будешь по мне хоть немножко скучать? — жалобно спросил Майлз. Грегор хихикнул. Майлз оглядел сад. — По сравнению с островом Кайрил, этот пост не выглядит слишком тяжелым.
— Попробуй ночью полежать один в постели, размышляя о том, которые из твоих генов начнут создавать монстров в твоем мозгу. Великого дяди Юрия Безумного? Или принца Серга? — его взгляд в сторону Майлза имел скрытую остроту.
— Я… знаю о, э-э, проблемах принца Серга, — осторожно ответил Майлз.
— Кажется, все об этом знали. Кроме меня.
Значит, вот что толкнуло находящегося в депрессии Грегора к первой настоящей попытке самоубийства. Ключ подошел к замку, щелк! Майлз попытался не выдать своего торжества от этого внезапного просветления.
— Когда ты узнал?
— Во время конференции на Комарре. Я и раньше натыкался на намеки… Относил их к вражеской пропаганде.
Значит, балет на краю балкона был немедленной реакцией на шок. У Грегора не было никого, кому он мог бы излить душу…