Игры мажоров. Совратить недотрогу

Герман Юлия

Моль остановилась. Я видел, как подрагивают ее руки и тяжело вздымаются ее плечи. Но когда она повернулась ко мне и наши глаза встретились, у меня словно дух вышибло.

В зеленых глазах плескались слезы, розовые пухлые губы слегка дрожали, и мне вдруг показалось, что она красива. Не давая этой мысли укорениться, думал о том, что Моленина не набросилась на меня, как я ожидал, а это хорошая новость.

– Зачем ты это сделал? – смотрела не в глаза, а куда-то глубже. Словно всматривалась мне в душу. И от этого взора у меня мурашки пробежались по телу.

Тяжело сглотнул,

облизав пересохшие губы, прежде чем ответить.

– Дебил потому что. Хотел отвезти тебя на мото сходку. Покатать на байке, впечатлить, – выложил все карты. Почему-то казалось, что с ней по-другому нельзя.

– Ты обманул меня, – шмыгнула она носом. – Так нельзя делать.

– Прости, не подумал, что тебя может это напугать, – только теперь понял ее реакцию. – Больше не буду, поехали. Прошу, – не сводил с нее глаз, подмечая крохотную родинку над верхней губой и то, что ее глаза кажутся нереально яркими на фоне смуглой кожи.

– Хорошо. Но это последний раз, когда я сажусь в твою машину, Державин. Запомни. Больше этого не случится, – выговаривает она и, дождавшись моего утвердительного кивка, облегченно вздыхает.

– Тогда поехали, – казалось, что эту фразу она говорила больше себе, чем кому-то другому. – И больше без фокусов! – пригрозила она.

А у меня в голове только что созрел новый план, на осуществление которого мне понадобится время.

Глава 13

Ната

– Мамочка, что тебе завтра вкусного приготовить? – убрала тарелку из-под рагу в раковину.

– Н-н-ни-ич-че-е-его-о, – начала снова отказываться мама. В последнее время она старалась дополнительно не нагружать меня какими-то просьбами и тем более не капризничала. А меня это злило, потому что хотелось чем-то порадовать ее.

– Ну как ничего, хочу тебя побаловать, перед тем как ты уедешь на реабилитацию, – вымыла тарелку, убирая на место. – Я же тебя три недели не увижу, – тяжело сглотнула и ощутила, как сжало горло.

– То-о-о-же-е б-бу—у-у-ду ску-у-уч-ча-ать, – улыбнулась здоровым уголком рта мама.

– Но знаешь! – подошла к родительнице и села перед ней на корточки. – Я очень буду ждать твоего возвращения! Программу клиники очень хвалят. И я уверена, что этот курс даст сильный толчок к твоему восстановлению!

Мама коснулась пальцами моей руки, и я положила голову к ней на колени, почувствовав себя вновь маленькой. Неважно, как тяжело нам приходилось после того, как ее поразил инсульт, но мамино тепло – это единственное, что оставалось неизменным и придавало мне сил. Пусть я вынуждена вкалывать до седьмого пота, чтобы оплатить ее лечение, но пока от меня хоть что-то зависит, то я приложу к этому все возможные усилия и верну маме нормальную жизнь.

Родные пальцы тихонько перебирали мои волосы, и на какое-то мгновение мне показалось, что все как и прежде. Я лежу у мамы на коленях, пока она читает книгу, и вот-вот откроется дверь и звонкий голос Лены оповестит о том, что она вернулась с занятий. А потом она будет рассказывать, задорно смеясь, о том,

как прошел ее день. И вроде не будет в её историях ничего особенного, но я буду с жадностью ловить каждое ее слово и любоваться тем, насколько она красивая.

Но этого не случится. Мы с мамой одни. Никто, кроме сиделки, которая приходит на строго оплачиваемое время, не появится в нашей квартире. Но то, что мы есть друг у друга, это самое большое счастье.

– Тогда куриные котлетки на пару? – прогнала прочь грустные мысли, вскинула голову на родительницу.

Мама снова улыбнулась, а я снова улеглась к ней на колени.

Резкий телефонный звонок вмиг разрушил наш тихий момент. Поморщившись, поднялась на ноги в поисках гаджета. Взяв его с подоконника и увидев на дисплее имя подруги, тут же ушла в свою комнату, принимая вызов.

– Привет! – тихо проговорила в трубку Лада. – Я тут тебе лекции привезла. Впустишь?

Несколько мгновений я просто молчала, не зная, как реагировать. Последние наши разговоры сложно назвать приятными беседами. И в единственный день, когда я хотела отвлечься от того безумия, что внезапно стало происходить в моей жизни, Ладка решила напомнить о нем.

– Проходи, – нажала отбой и прошла в коридор, услышав звонок домофона.

– К-к-то-о? – донесся до меня мамин голос.

– Мам, это Лада. Лекции привезла, – крикнула в ответ, открывая дверь и проходя на кухню.

– Что хочешь? Приляжешь или фильм посмотришь? – взяла коляску за ручки и покатила ее в коридор.

Входная дверь осторожно приоткрылась, и на пороге показался конопатый нос подруги.

– Здравствуйте, тётя Света! – сразу же поздоровалась с мамой Лада. – Надеюсь, я сильно вас не потревожила.

– Н-н-не-е-т, – ответила мама.

– Проходи на кухню. Я сейчас подойду, – повезла маму в зал.

Включила телевизор и положила пульт на подлокотник рядом со здоровой маминой рукой.

– Если что, зови, – поцеловала ее в лоб и прошла на кухню.

Лада сидела за столом. Стоило ей встретиться со мной взглядом, как она тут же покраснела и потупила взор.

– Вот, лекции, – положила она три тетрадки на стол. – Думаю, за выходные успеешь переписать.

– Успею, спасибо, – прошла к чайнику, нажимая на кнопку. – Чай будешь? – встала спиной к столешнице разделочного стола, пристально смотря на подругу.

– Да, спасибо, – она снова опустила взгляд, теребя край худи. – Я соскучилась, Нат, – из под очков на меня смотрел грустный щенячий взгляд. – Тяжело с тобой не общаться.

– Я с тобой не ругалась, – сделала глубокий вдох и прошла к столу, сев напротив подруги.

– И я не хотела… – прикусила она нижнюю губу. – Просто… – шумно вздохнула она и поставила локти на стол, закрывая лицо ладонями. – Я понимаю, что ты права, – убрала руки и сняла очки, протирая линзы краем худи. – И я ревную, потому что вижу, какая ты и какая я. Ты ведь если захочешь, любого охмуришь. А мне рядом с тобой и ловить нечего. Но я ж ни о ком думать не могу, понимаешь? Только о нем. А когда тебя в универе нет, он ведь даже не смотрит на меня, – прикусила губу, водрузив на переносицу очки. – Только про тебя спрашивает.