Игры по чужим правилам

Ефиминюк Марина Владимировна

С каждым разом получалось врать все лучше. Заккари был прав, когда доказывал, что ложь — не такая уж и сложная наука.

Парень примолк, похоже, собираясь с мыслями.

— Саша, ты должна знать, что Фила спас знак Аарона. Брат выжил благодаря твоему браслету.

— И ты расстроен? — грубо перебила я, выплескивая бурлившую внутри обиду. — Ты бы мог стать Хозяином. Не везет, правда, Зак?

В трубке повисла напряженная тишина.

— Меня изумляет, с какой легкостью ты делаешь неверные выводы! — через долгую паузу, наконец, произнес ведьмак

и отключился, не желая продолжать оскорбительного во всех смыслах разговора.

Слово — не воробей. Со злости оговорив ни в чем неповинного человека, я почувствовала себя гаже некуда.

Слепое окно на лестнице выходило к пустующей больничной парковке. Внизу расстилалась темнота, едва-едва разряженная тусклым фонарным светом. Лес, окружавший здание клиники, чернел беспросветным монолитом.

Скользнув мимолетным взглядом по оконному стеклу, я оцепенела от страха. Телефон выпал из ослабевших рук и в абсолютной тишине звонко ударился о кафельные плитки…

В отражении за моим плечом стоял рыжеволосый демон.

Через мгновение двойник в заляпанной бурыми пятнами одежде появился передо мной. На израненном предплечье с татуировкой чернели запекшиеся порезы, лицо с искусанными губами застыло в горестной гримасе. Воплощение Силы протянуло перепачканную засохшей кровью руку, и, в панике попятившись назад, я уперлась спиной в стену из прессованного воздуха. Чуть склонив голову набок, создание провело кончиком пальца по моей щеке, и кожу обожгло ледяным холодом.

Хотелось закричать, но от ужаса пропал голос. Я только зажмурилась, надеясь, что прямо сейчас проснусь в своей кровати.

* * *

Несмотря на то, что частная клиника для старых ведьмовских фамилий отличалась почти неприличной дороговизной, кофе здесь продавался только в автомате, и тот на редкость паршивый. Однако Заккари мучился похмельем, а потому был согласен даже на отраву, лишь бы в ней имелся кофеин.

Сидя за пластиковым столиком в кафетерии, ведьмак тер виски и фантазировал, с каким блаженством растянется на кровати и провалится в сон, когда полная мучительного ожидания ночь закончится. Маленькими глоточками из бумажного стаканчика Лиза прихлебывала дрянной экспрессо и морщилась от горечи.

— Саше стоило остаться в больнице. — После долгого угрюмого раздумья ни с того ни с сего произнесла кузина. — Ты не видел порезы у нее на руке — ужас.

— Твоя заботливость меня пугает, — равнодушно оборонил Зак и с силой надавил пальцами на веки, ощутив приятную, тягучую боль. Перед глазами поплыли радужные круги.

— Вы опять поцапались?

— Чтобы ругаться, нужно хотя бы общаться, а у нас — зона отчуждения. Твое здоровье. — Блондин отсалютовал стаканчиком и опрокинул в себя остатки приторно сладкого кофе.

Лиза бросила на кузена странный взгляд и после долгой паузы вымолвила:

— Я полагала, ты перерос это.

— Говоря многозначительное «это», на что именно ты намекаешь? — холодно отозвался ведьмак.

Разговоры о бывшей подружке брата нервировали, а

от выразительных взоров и многозначительных реплик кузины Заккари начинало тошнить. Как последний кретин, он сбежал из кинотеатра, поехал за такси Саши, а потом еще полчаса, куря сигарету за сигаретой, просидел в замшелом подъезде под дверьми ее квартиры. Только Зак так и не нашел в себе силы духа, чтобы позвонить в эту проклятую дверь и попросить у оскорбленной девушки прощения за розыгрыш. Ведьмак не понимал, за что именно злился больше — за абсурдное желание извиниться, или же за собственную трусость довести дело до конца.

— Ты меня понимаешь, красавчик, — пытливо разглядывая брата, вкрадчиво вымолвила кузина.

— Кошка, я слишком трезв для разговора по душам, — отрезал парень. Он дико устал, чтобы среди ночи объясняться с чрезвычайно проницательной сестрицей.

— Увиливаешь от ответа? — насмешливо фыркнула Лиза. — Ну-ну.

Кузина отвернулась и вдруг настороженно выпрямилась на стуле, отставляя кофе.

— Что случилось? — В голосе актрисы послышалось беспокойство.

В доселе безлюдном коридоре происходило суматошное движение. Сновал всполошенный медперсонал. Неуклюже переваливаясь, рядом с открытыми дверьми проскочил семейный доктор Вестичей, ведьмак степенный и уважаемый, никогда не опускавшийся даже до быстрой ходьбы.

Молодые люди переглянулись и охваченные дурным предчувствием вскочили с ненадежных пластиковых стульев. Столик зашатался, стаканчики опрокинулись. Со столешницы на кафельный пол потекли струйки недопитого экспрессо, но оплошность так и осталась никем незамеченной — кафетерий опустел.

Заккари ворвался в палату. Сводный брат метался на кровати, вырываясь из рук дюжих медбратьев. Неосознанно Филипп срывал датчики, и отключенные приборы заходились в пронзительном писке. Сосредоточенный доктор наполнял лекарством шприц. Растерянная медсестра в коротком халате испуганно пялилась на бьющегося в конвульсиях пациента и рассеянно пыталась приложить к его бескровному лицу кислородную маску.

— Милый, что же это?! — Испуганная мачеха бросилась на грудь пасынка и захлебнулась рыданиями.

— Уведи ее, — тихо велел Заккари появившейся в палате кузине. Он мягко отстранил женщину, но, протестующе замычав, та мертвой хваткой вцепилась в полы пиджака.

— Не смей, — выдавила она.

Судорожно вздохнув, Аида собралась и решительно отодвинулась от парня. Волосы с тонкими прожилками седины были растрепаны, косметика под глазами расплылась. Хозяйка Гнезда выглядела подавленной и испуганной, и в порыве жалости Кошка обняла растерянную тетку за плечи.

Тем временем врач проверил на свет пузырьки воздуха в шприце. Из острия тонкой, длинной иглы прыснул едко пахнущий раствор. Один из медбратьев с видимым усилием прижал Филиппа к подушкам, позволяя доктору уколоть парня в плечо, и под действием лекарства, как по взмаху волшебной палочки, больной расслабился. Прерывистое дыхание ведьмака медленно выравнивалось, и персонал отступил.