Игры порочной крови
Шрифт:
В первое мгновение я даже растерялась, не поняв вопроса. Зато потом поняла и возмутилась.
— Больше всего похоже на попытку изнасилования, — ответила хрипловато, но чётко, неловко отстраняясь, — Ты так не думаешь?
— Я? — мой любовник поднялся, шагнул к столу, — А что я должен был подумать? Возвращаюсь в каюту, а тут ты под Крисом стонешь.
«От бессилия» — хотелось выкрикнуть мне. Даже слёзы в глазах накатились непритворные. Только вот оправдываться я не собиралась. Кто он такой вообще, чтоб с меня ответа требовать. Так что собралась с силами, встала, забрала с сундука свои вещи и стараясь не шататься, хотя и качка была еще весьма сильна,
Обморок настиг меня на пятом шаге.
Глава 9
Затевая ссору с женщиной, хорошенько подумайте.
Вам через 10 минут надоест ругаться, а ей нет!
В себя я пришла почти сразу, однако не на полу, а на руках у Арвана. Успел, не дал упасть. Мысль была приятна, но обида сильнее. Мой непоследовательный мужчина опустил меня обратно на постель, убедился, что я пришла в себя, замер надо мной наверно на целую минуту, а потом развернулся и вышел, нарочито аккуратно прикрыв дверь.
За бортом продолжало шуметь бескрайнее море, которого я совсем не чувствовала. Наплевав на холод, стащила одежду и поплелась в угол, отгороженных весьма условной шторкой. Вымыться полноценно нечего было и думать, но хоть обтёрлась влажной тканью. Даже на душе полегчало. Обессиленная, но почти чистая я свернулась клубочком, уже не помышляя ни о каких демонстративных уходах. Мне в жизни уже довелось испытать немало разочарований. Одним больше, одним меньше. Только почему же так горько? С этой мыслью я и провалилась в сон.
Снилось что-то гадкое из прошлого, я это поняла по смутно тревожному чувству, и скомканной постели, которую я только перед сном расправила. Но вопреки традиции фееричного пробуждения с криком не случилось. Возможно, благодаря тому, что я оказалась крепко прижата к горячему телу. Да и в каюте холодно больше не было, принесли жаровню.
С затаенным испугом я ощутила, как пошевелилась рука, лежавшая на моём бедре. Как сомкнулись на ткани пальцы, подтягивая подол сорочки. К шее сзади прикоснулись губы. В этот раз никаких сомнений в том, кто прижимает меня к себе, не было. А вот страх, что вместе с той исполинской волной ушло упоительное чувство единения, связывающего меня с этим мужчиной, отступил лишь когда от касаний его губ по телу прокатилась жаркая волна возбуждения. Стиснула зубы, чтоб не выдать себя.
— Я знаю, что ты не спишь, — горячее дыхание щекотнуло ушко.
А потом меня перевернули на спину, знакомо прижимая к постели.
— Что ты де… делаешь, — я сбила дыхание, когда пальцы нежно но сильно сдавили вызывающе торчащий сосок.
— Восстанавливаю события, — он припал ртом ко второй груди. Приласкал вершинку языком. — Стонать ты будешь только для меня!
Спорить с этим аргументом было трудно, требуемый стон сорвался сам собою. А он тем временем раздвинул мои бедра коленом — не сильно-то я и сопротивлялась — провел пальцами по животу, заставляя тот вздрагивать, и спустился ниже. Сейчас я готова была проклясть всю ту влагу, что так предательски выдавала моё состояние. Но что уж врать себе, с нетерпением ждала, когда он продолжит. Арван выпустил из плена губ грудь, раздвинул пальцами влажные складочки и неожиданно склонился, провёл по чувствительной плоти языком. Остатки соображения вымело из головы, погружая в чистое удовольствие, что дарили его пальцы, губы и язык. В какой-то момент дразнящие ласки прекратились, а пальцы сменились
Его губы коснулись моих, призывно приоткрытых, вобрали на мгновение нижнюю, потом верхнюю, будто пробуя их на вкус. А затем навстречу моему скользнул его язык, и вместе с тем всё глубже погружался в меня его член. Входя до упора, покоряя без остатка, заявляя свои права Арван брал меня словно в первый раз. Словно исследуя новую территорию, ласкал мои искусанные губы и проникал меж ними языком. Словно стремясь не оставить не охваченными ни единой точки моего лона, чуть вращал бёдрами, растягивая и заполняя.
От его толчков, ритмичных и сильных, я изгибалась, стремясь прильнуть сильнее к горячему телу моего любовника, нависшему надо мной. Ноги мои давно уже обвивали его талию, чтобы прижаться сильнее, ощутить его глубже в себе. А руки, гладили шею, путались в темных волосах, чтоб не отпустить, не разорвать прикосновение его рта. Танец наших тел под качку на волнах будил у меня в груди какое-то жгучее трепетное чувство. Он направлял меня на пути удовольствия и я стонала для него, как он и хотел. Это было полётом, восторгом, счастьем. Когда сладкий вихрь финала настиг меня, заставляя сжиматься вокруг ходящего во мне члена, я так и не разрывая единения наших губ шептала что-то бессвязное в его чувственный рот, бормотала его имя.
И когда, наконец, затихла, чувствуя, как он еще пульсирует во мне, слушая хриплое дыхание, позволяя ему сцеловывать выступившие слёзы, то ощутила себя восхитительно лёгкой, беззаботной.
Арван опустился рядом со мной, уверенно прижимая меня рукой. Накинул на нас одеяло.
Дальше мы лежали в тишине. Не знаю, сколько времени я провела так в объятиях моего любовника, утекающие минуты постепенно размывали негу, воскрешая отголоски обиды. Но додумать эту мысль я не успела. Уснула.
— Я собирался идти искать тебя, — Арван сидел на постели и одевался, когда я вернулась с утреннего похода по самым естественным нуждам.
На палубе действительно задержалась. Вдали была видна полоска берега, и я засмотрелась, давая отдых глазам, утомленным бесконечным однообразием морского пейзажа.
— Куда я денусь с корабля в открытом море? — пожала плечами, интересные у него замашки появляются. На память сразу всплыли ханские караваны, и женщины, укутанные по глаза в плотные одежды. От этих занятных мыслей меня отвлек запах сыра и зелени. Накрытый салфеткой поднос на столе стал моей первостепенной целью.
Брюнет с отвращением поглядел на явно влажные сапоги, отбросил обувь в угол и пошел босиком. Я уже успела сунуть под салфетку любопытный носик, и даже начала сооружать нехитрый бутерброд, когда была поймана и поцелована в шею.
Арван хмыкнул мне в волосы в ответ на моё возмущенное фырканье, но отпустил, позволяя воссоединиться с вожделенной едой.
Я устроилась прямо на столе, оставив единственный стул мужчине, совершенно не великосветски жевала лепешку с сыром, зеленью и кусочками поджаренной ветчины, а так же болтала ногами. Пока не была за них поймана и развернута лицом к стулу и соответственно к развалившемуся на нем мужчине.