Игры рядом
Шрифт:
…— Что тот мальчишка рассказывал тебе о ней? — настойчиво спросил Ларс. — Вспомни!
Я вздохнул. Разговор явно затянулся. Мы и так весь день проговорили об этом, но Ларс продолжал вытряхивать из меня всё новые и новые подробности, вспоминать о которых хотелось не всегда. Наступила ночь, небо скрылось за набежавшими тучами, и единственным источником света было низкое пламя костра. Я сидел с одной его стороны, Ларс и Флейм с другой. Уставшие за день кони мирно посапывали чуть поодаль. На импровизированный вертел, наскоро сделанный из
— Мало, — наконец проговорил я. — Слишком мало. Она родом из Далланта… дворянка… На шесть лет младше меня. Больше он ничего не говорил.
— А ты не расспрашивал, — покачала головой Флейм.
— Мне не до того было! Я только и думал, как выбраться оттуда. А мальчишка терпеть не мог расспросов.
— Ясно, — подытожил Ларс, вытягивая ноги к огню. — Ясно, что ни хрена не ясно. Даллант, конечно, округ небольшой… Но дворянских родов там не меньше десятка. И это только династии. Как, говоришь, звали ту женщину?..
— Миранда, — ответил я, скептически глядя на него. Осведомленность Ларса о содержании Книги Лордов, включавшей перечень всех дворянских фамилий королевства, всегда вызывала у меня легкое недовольство. Хотя порой это бывало полезно, я всё же считал, что в мире существует более важная информация, на изучение которой можно потратить время.
— Это уже кое-что. Имя довольно редкое… Смахивает на родовое… Может, женщина-Проводник из той же фамилии? К тому же нам нужны только двадцатилетние девушки…
— Двадцатилетние? — недоуменно нахмурился я. — Она же на шесть лет младше меня… — я осекся, поймав их совершенно одинаковые взгляды. Ах, ну да. Все забываю, что прошло полтора года. И мне теперь двадцать шесть. Надо запомнить.
— Если бы это была простолюдинка, было бы еще труднее, — попыталась утешить меня Флейм, но я только отмахнулся.
— Нет, Флейм права, — вступился Ларс, вдруг оживившись. — Родословную дворянок гораздо проще отследить. А мы знаем наверняка, что по материнской линии у нее дворяне не дальше чем на два поколения. Ведь ее бабка родилась в храме… Уже что-то. Во всяком случае, можно оттолкнуться от этого.
— Ты что, собираешься приставать с расспросами о родословной ко всем даллантским девицам двадцати лет? — поинтересовался я.
— Это уж на месте решим, — сказал Ларс, и я тут же вставил:
— Кстати, о месте. Вы в курсе, Даллант сейчас чей?
— Королевский, — ответил Ларс. — Как и был. Северный Предел тоже.
— Значит, идти придется все время по королевской земле, — кивнул я. — Блеск.
— Может, это и к лучшему, — возразила Флейм. — Гийому до нас особого дела нет. Говорят, он даже огорчился, когда ты исчез. Мы ведь больше вреда причиняли Шервалю, чем ему.
— Да ну? — нахмурился я. — Точно?
Мне не нравилась мысль, что наша деятельность выглядит предвзятой. Я с удовольствием бил аристократов как таковых, но участвовать в гражданской войне на стороне одного из противников не имел ни малейшего желания. Потому что это означало бы, что я им служу. А я уж и так достаточно прислужничал в своей жизни.
— Ну, с распростертыми объятиями тебя там тоже не ждут, — быстро заверил Ларс, словно прочтя мои мысли. — Точнее, ждут… Очень ждут. Не так нетерпеливо, как Шерваль, но всё же.
— Да, Шерваль, — вставила Флейм. — О Шервале-то ты помнишь? Ему наверняка донесут, что ты вернулся. Жди еще и от него весточку…
— Спасибо, родные, — проворчал я, укладываясь возле огня. — Я уж и забыл, как, в сущности, прекрасна жизнь.
Флейм неловко усмехнулась, Ларс спокойно пожал плечами — мол, придется напомнить. Больше в тот вечер мы ничего не обсуждали. Просто решили, молча и дружно — едем в Даллант.
Что еще нам оставалось?
Ночью мне приснилось, что я лежу у костра, а Флейм сидит рядом и как-то странно на меня смотрит. Я спросил ее, что случилось, но она не ответила, только положила ладонь мне на лоб и тихо сказала:
— А я и не знала, что ты бог.
Потом встала и ушла, прежде чем я успел удержать ее.
ГЛАВА 12
Скрип колес, грохот раздвигаемых воротных створок, бодрый цокот копыт по цветной гальке. Аханье, вздохи, перешептывания — благоговение, смешанное со страхом. Фырканье, ворчание, молчаливый прямой взгляд — неприязнь, смешанная с отвращением. Щелчок отворяемой дверцы кареты, шелест шелковых юбок.
Луч солнца бьет наотмашь — подло, исподтишка. И сияние, сияние, сияние.
Стройная ножка в бархатной туфельке ступает на усыпанный маргаритками песок. Улыбка, взгляд в глаза и сквозь глаза. Теплая рука, холодная рука.
— Я счастлив наконец приветствовать вас, миледи, в своей — простите, в нашей — скромной обители.
— Ваше счастье вряд ли сравнится с моим, милорд. Я так долго ждала этого часа.
Брызги острых, как иглы, лучиков от искрящихся улыбкой губ.
— Как вы доехали?
— О, чудесно. Дорога была на редкость приятной. Ее омрачало лишь мое нетерпение, вызванное жаждой встречи с вами, мой господин.
Неловкий смешок — попытка осмелиться поверить в счастье. Рука в руке (холодное в теплом), медленные — нога в ногу — шаги по новой, общей жизни. Аханье, вздохи, восторги, ненависть.
— Разрешите представить вам, сударыня: мои чада, Куэйд и Дарла. Дети мои, поприветствуйте вашу возлюбленную мать.
Не возлюбленную, не мать. Никогда, никогда, никогда — ядовитое солнце сочится из карминовых губ. Восторг, ненависть, обожание, презрение, страх.
— Они похожи на вас, мой господин. Я уже люблю их.