Игры с ангелами
Шрифт:
Он чмокнул ее в щеку, потом обнял со спины, спросив:
– Что у нас на завтрак?
– Всего полно. Ты поспать успеешь? Или поешь и побежишь?
– До понедельника никуда не побегу.
– Да ну! – Настя повернулась к нему лицом, обняла за шею. – Тогда… Мы же не успели отпраздновать, а холодильник забит, часть на балконе. Давай ребят позовем? А то мои труды пропадут, мы с тобой не съедим… Чему ты улыбаешься?
– Подумал, что ты скряга.
– Да, меня жаба душит выбрасывать столько продуктов.
– Тебе охота возиться? Не устала?
– Мне
– В таком случае… сначала я поем, потом лягу спать, а ты… зови. Но сейчас меня корми! Подожди, сначала…
Конечно, сначала поцелуй, как без него начинать новый день?
Тем временем Павел приехал не домой, где живет с мамой, а к Тамаре, дверь открыл своими ключами. Встретила его Грета, собака породы кокер-спаниель, черная, как уголек, и деликатная, но иногда. Хозяйка спит, и Грета не посмела будить ее радостным лаем, Павла она принимала за своего и шла к нему подобострастно, опустив голову и виляя хвостом, с полки попутно стащила тапку, поднесла гостю. Он присел на корточки, взял тапку, если не взять, Грета будет ходить за ним, пока не заберет, затем погладил ее по голове:
– Вот спасибо, умница. Гулять хочешь? Ну, пойдем.
Сняв со стены поводок, он выпустил собаку, вылетевшую пулей, и вышел за ней. К радости Греты, гулял долго, потому что думал. О чем? Обо всем. Пауза нужна – край. Когда в привычный ритм врывается непредвиденное обстоятельство, хотелось бы понять: что это, зачем и как быть. Говорят же, будто первая мысль, мелькнувшая в голове, – подсказка, как именно все будет, только она и верна, а первая мысль у Павла была далеко не позитивной. Не наметив тактической линии, он позвал Грету и поднялся на этаж.
В квартире пахло кофе, да и собака почуяла, что хозяйка уже на ногах, посему разлаялась, давая понять, что страшно голодна, просто умрет сию минуту. Из кухни показалась Тамара в длинном и легком халатике, причесанная и свежая.
– А я запаниковала, думаю, куда это моя Грета подевалась. Потом в окно смотрю, а там ты ходишь с задумчивым видом. Чай или завтрак?
– То и другое сразу, – снимая верхнюю одежду, ответил он.
Горячие бутерброды – любимая утренняя еда Павла плюс чай с лимоном, но ел он вяло.
– Ты какой-то угрюмый, – заметила Тамара. – Неудачно съездили?
– Убийство не может быть удачным, – промямлил он.
– Извини, я не так выразилась. А кого убили?
– Парня. Двадцать три года. С чего начинать, пока не знаю, да дело не в этом. Феликс скоро получит диплом, ему обещали должность следователя, одна штатная единица была, для него держали. Вдруг в разгар работы приезжает дама и объявляет, что ей отдали эту должность и приставили к нам набираться опыта.
– А почему ее взяли? Она как специалист лучше?
– Ноль, абсолютный ноль во всем. К следствию имеет отношение, как повар к космонавтике, хотя по сути… По сути она санитарка с высшим образованием, но значилась судмедэкспертом, как раз как эксперт – никакая. В расследовании убийств вскрытие трупа играет значимую роль, часто именно
– Она носит такую ужасную обувь?
– Нет, это я так… Мне же не приходит в голову занять ее место в морге, а она запросто решила, будто способна без специфических знаний, образования и навыков переступить через Феликса. Он очень расстроен, очень. В общем, на нас свалилась злющая, мстительная, неумная баба с завышенной самооценкой.
Тамара никогда не слышала, чтобы он отозвался в резком тоне о человеке, Павел деликатен, также впервые видела его несколько… ей даже сложно подобрать точное слово его состояния, он ведь сдержанный. И все же взбешен. В рамках держится, но взбешен. Долг женщины успокоить своего мужчину, однако жизнь научила ее произносить слова, предварительно обдумав, ибо не всегда люди нуждаются в болтовне, иногда достаточно их выслушать. И она выдержала паузу, заполнив ее, подливая чаю в чашку Терехова, а себе кофе, только после решилась:
– Павлик, я наделала очень много ошибок, не мне советы раздавать, только… Только знаешь, рано или поздно ситуации разрешаются, все становится на места, это я не раз видела вокруг, да и на собственном опыте успела проверить. Правда, нет гарантии, что станет лучше, несмотря на многие плюсы, ведь травмы даром не проходят, особенно моральные. Надо научиться ждать. Да, ждать, когда ничего не можешь изменить.
– Слабое утешение. И бесполезное в нашем случае.
– Да хотя бы банальное чувство удовлетворения появится, что справедливость, пусть запоздало, но восторжествовала. Тоже немало, м?
Глядя в упор на нее, Павел думал о своем, хотя в голове попутно откладывал все, что она говорила, – привычка такая. А думал о том, что Тамара тоже терпеливо ждет. Полгода у них отношения… нет, не роман… или не совсем роман, по его мнению, отношения сугубо взрослые. Что это значит? Есть постель, есть взаимопонимание, уважение – безусловно, но нет жестких обязательств. Видимо, Тамара терпеливо ждет от него справедливого поступка, притом никогда даже не намекала на нечто большее, только вот сегодня ее слова прозвучали со вторым планом, они похожи на далекий намек. А Павла все устраивает, менять что-либо он не готов, да и хочет ли – большой вопрос, в конце концов, оба прошли свой брачный путь (неудачный), зачем снова наступать на грабли? Его заботил сейчас только климат на работе:
– Чувствую, с Ольгой у нас будут одни проблемы. Разговаривала с нами, будто мы поступили к ней в секретари, а довольная была… как пьяный таракан.
Тамара не удержалась, прыснула:
– А тараканы бывают пьяными?
– Думаю, бывают… – задумавшись, но явно не о тараканах, с серьезной миной произнес он. – Не знаю. Ничего не знаю…
Он и правда не знал, с чего начинать новое дело, нет ни одной зацепки, чтобы оттолкнуться и раскручивать историю убитого молодого парня, а тут еще и вредоносная Оля…