Игры с дьяволом
Шрифт:
– Нет.
– Ты смогла стать тем человеком, который нужен твоей матери? – продолжала Мюриел.
– Нет, я не могу быть этим человеком, и я не смогу туда вернуться.
– Тебе не нужно возвращаться туда, Эмма, но ты должна перестать вести себя так, будто хочешь убежать от проблем. Дерби Кейн хорошо понимает одну вещь, и это сила. Покажи ей свою силу и начни бежать к чему-то, вместо того, чтобы убегать от нее. Если ты этого не сделаешь, ты останешься одна.
– Я не нужна ей, Мюриел. Чем быстрее, я осознаю это, тем быстрее смогу понять,
– Я прошу тебя поговорить с ней только один раз. Только на этот раз ты должна войти к ней и вести себе так, будто ты ее союзница. Ты приняла роль, которую она когда-то тебе навязала – роль человека, которого нужно защищать, и видишь, куда тебя это привело. Она не сдастся, пока ты не дашь ей для этого повод. – Мюриел встала и расстегнула жакет. Давать юридические советы клиентам было гораздо легче.
– Но почему?
– Почему мне не все равно?
Эмма кивнула.
– Потому что она любит тебя сильнее, чем ненавидит. Ты совершила ошибку, Эмма, но это бывает со всеми. Конечно, такое количество ошибок удается сделать не каждому, но…
– Ладно, я поняла. Хватит меня успокаивать.
Из палаты, куда медсестра проводила Мюриел и Эмму, доносился смех. Эмме хватило этого, чтобы забыть обо всех своих сомнениях. Она разозлилась. Не было ничего странного в том, что с Кейн кто-то флиртует, но обычно Кейн всех отшивала. А сейчас смех звучал так, будто Кейн с радостью отвечала на флирт.
Но больше всего она удивилась, когда обнаружила в палате агента Дэниелс.
– Агент Дэниелс, Вы не извините нас? – сказала Эмма вместо приветствия.
– Конечно. Я просто ждала Мюриел. – Атмосфера в комнате стала такой накаленной, что Шелби сразу захотелось уйти. Ей меньше всего хотелось, чтобы ее начальство узнало о том, что она устроила в клинике драку из-за Кейн Кэйси.
Дверь мягко захлопнулась, и Эмма с Кейн снова остались одни. Эмма видела, что дыхание Кейн участилось, зная, что это верный предвестник бури.
– Что это только что, было? – спросила Кейн.
– Заткнись.
– Что?
– Я сказала, заткнись. Это значит – помолчи и послушай. – Она подошла к постели, сдерживая желание ткнуть Кейн кулаком. – Я никуда не ухожу, и я отказываюсь просто подчиняться тебе, так что привыкай. Новый Орлеан достаточно велик для нас обеих, и я не собираюсь обратно домой.
Она сделала паузу, чтобы набрать побольше воздуха.
– Ты будешь знакомиться с дочерью, так же, как и я с сыном. Это означает, что мы будем проводить время вместе, иногда даже в одной комнате. Мне очень стыдно за все, что я сделала, это правда, но сейчас я извиняюсь в последний раз.
– Ты сказала мне «заткнись»?
Она не смогла сдержаться и стукнула ее по руке.
– Боже мой, ты что, услышала только это?
– Нет, я слышала все остальное. Не беспокойся. Ударишь меня еще раз, и я тебя отшлепаю.
– Слишком поздно, твоя кузина уже пригрозила мне этим. – Слова отца о риске заставили ее продолжить. – Скажи мне,
– Эмма, ты знаешь, что я не могу этого сделать. Ты мать моих детей, и я должна уважать это.
– Забудь на минутку о своих традициях и о своей чести. Это только между мной и тобой. Скажи, что тебе все равно.
Кейн закрыла глаза и попыталась заставить себя произнести эти слова. Это было бы так просто – никогда не вспоминать об этом предательстве.
– Я не могу. Как бы мне ни хотелось это сказать, не могу.
Радость снова появилась в глазах Эммы.
– Но это не значит, что мы можем вернуть все назад. Сделать это я тоже не могу.
– Мы не должны возвращать то, что было, Кейн. Мы должны двигаться вперед. – Эмма еще раз рискнула и протянула Кейн руку, ничего не ожидая в ответ. Слезы навернулись на глазах, когда Кейн взяла ее руку. – Если ничего не получится, я вылью на тебя банку пива.
– Я хочу вести себя в рамках приличий, Эмма. Не жди слишком многого. У нас был шанс, и мы его упустили.
– Все дело в агенте Дэниелс?
– Нет, дело не в ней. Наше время прошло. – Эмма попыталась отодвинуться, и Кейн сжала ее руку. – Я не могу, Эмма. Я еле выжила в первый раз. Второй раз я не могу подвергать себя такому риску. Тем более что я должна думать о Хэйдене.
– Это честно. Я сама во всем виновата.
– Расскажи мне про Ханну. – Им нужна была безопасная тема, чтобы разрядить атмосферу. Только из-за того, что Кейн несколько лет проклинала Эмму, она не могла заставить себя забыть, какие у нее нежные руки и как чудесно она пахнет. Находиться с ней рядом было опасно, но та ее часть, которая все еще любила Эмму, ничего не могла с собой поделать.
– Как насчет того, чтобы сама Ханна рассказала тебе о себе? Это ее любимая тема. Если ты еще не устала.
– Мне больно, но больше лекарств я не хочу. Я жива и могу двигать руками и ногами, так что все остальное – всего лишь неудобства.
Через сорок минут Ханна заснула рядом с Кейн, с большим воодушевлением рассказав ей о своей жизни. С того момента как Кейн увидела эти синие глаза, она потеряла голову, и эти четыре года, словно не имели для нее никакого значения.
– Что случилось с Хэйденом? – шепотом спросила Кейн. Прижимающееся к ней тело малышки казалось ей чем-то сказочным.
– Я сказала ему о Ханне, и он расстроился.
Она медленно кивнула.
– Ты сказала ему, что я знаю, так?
– Да, я должна извиниться еще и за это. Я сказала, не подумав, и клянусь, что я сделала это не для того, чтобы навредить тебе. Он разозлился и сказал что-то вроде того, что я променяла его на Ханну, и что он хочет быть один. Прости, Кейн. Он убежал из-за этого.
– Хэйден сам понимает, что к чему, он достаточно умен. Так что с ним все будет в порядке, пока Бракато будет хорошо себя вести.