Игры с кожей
Шрифт:
Вайт, забирающий кое-какие вещи из стола, еле сдержался, чтобы не запустить книгой в экран.
— Поскольку полиция Сиэтла начала так называемую осаду Терминал Сити, я призываю армию: пересмотрите свои планы в отношении Терминал Сити. Эти люди — некоторые называют их фриками — не занимаются ничем, кроме защиты от ложных обвинений, и… даже, когда перед ними стояла масса проблем, они все еще пытались помочь полиции поймать серийного убийцу. Хочу добавить, что они помогли вычислить и опознать
И куда же этот детективишка побежит после всего этого? Как же Вайт ненавидел это напыщенное ничтожество! Он взял пульт и выключил телевизор. Минутой позже он отъезжал от загородного дома, оставляя позади ложь, в которой он жил, как можно быстрее и отправляясь в сомнительное будущее.
На все телевизионные экраны в городе вернулся логотип потокового видео свободы и знакомый удивительно успокаивающий голос произнес:
— Ненависть одного человека и страх другого перед новым… иногда это все, что нужно, чтобы склонить чашу весов правосудия, пока они находятся в плохих руках. Мы надеемся, что те, кто принимает решения, прислушаются к нам. Мы надеемся, что они — в отличие от Эймса Вайта — не отвернутся от призывов тех, кто отличается от других. Пришло время остановить безумие и ненависть. Это было потоковое видео свободы.
В конце эфира, Макс выпроводила все кроме Джошуа, который оставался с Бобби, на кухню. Все молчали, тишина стелилась как туман, и все они хотели проникнуть за него и узнать, не пропадут ли их усилия даром.
Макс стояла, обняв себя руками, Логан был рядом, его лицо было непроницаемым. Алек и трое представителей закона сидели за столом, где осталась Чудачка Синди, которая очевидно все еще опасалась приближаться к костюму из человеческой кожи, который она помогла заполучить. Скетчи расхаживал по периметру, он один казался счастливым, заполучив работу настоящего репортера.
Наконец телефон Клементе зазвонил, и он ответил так быстро, что это было почти смешно.
— Клементе.
Макс могла слышать только часть разговора и смотреть на угрумое выражение лица детектива.
— Да?
Пауза.
— Сделали?
Еще пауза.
— Правда?.. Спасибо.
Клементе отключился, встал и вздохнул.
— Это был полковник Никерсон из Национальной Гвардии. Приказ на атаку отменен.
Комната наполнилась ликующими возгласами и аплодисментами, все стали обниматься друг с другом, кроме, конечно, Макс и Логана.
Она приблизилась к детективу.
— Ок, — сказала она. — Думаю, я доверяю вам.
Он усмехнулся.
— Наконец-то.
— Все здесь, Рамон, — сказала она, положив
Клементе сел обратно за кухонный стол и еще раз выдохнул.
— Федералы рассматривают историю Келпи как предсмертную исповедь. — Он посмотрел на Готтлиба и Томпсона. — Никерсон сказал, что хочет видеть вас обоих, и они отправили агентов на поиски Вайта. Теперь он разыскиваемый уголовник.
Двое бывших агентов УНБ ухмыльнулись как пара детей.
А стоящая рядом со скрещенными руками Макс не улыбалась.
— Они не найдут Вайта.
Клементе нахмурился:
— Ты говоришь так, как будто уверена.
— Я знаю его. Он уже в бегах.
На ее лице появилась крохотная улыбка.
— Что? — спросил детектив.
— Я просто подумала… лучше он чем я.
Макс пошла в ванну. Джошуа поднялся и уступил ей место, так что она смогла присесть на край ванны.
Она взяла руку Келпи в свою.
— Ты знаешь, только Логан мог подцепить этот вирус.
Бледная в красных язвах фигура пожала плечами, пуская волны в ледяной воде ванны.
— Может… в каком-то смысле… теперь я Логан.
— Может.
— Макс… Макс… У меня все болит.
— Я знаю.
— Но мой разум… теперь он прояснился… и болит тоже.
— Да.
— Я… я делал плохие вещи.
— Да.
— Ужасные… омерзительные… как монстр…
Она пожала его руку.
— Но ты делал и хорошие тоже. Каждый трансген в Терминал Сити, и много других за забором. Ты спас всех нас — Джошуа, Алека… и меня.
На лице, так похожем на лицо Логана, появилась слабая улыбка. Его голубые глаза были неуловимо знакомыми.
Она сказала ему:
— Я всегда буду любить тебя за это.
И она поцеловала его руку.
Его бледные щеки порозовели, и это было не из-за болезни.
Он прошептал:
— Ты любишь Логана, правда?
Она оглянулась.
Логан стоял в дверном проеме.
Смотря на Логана, Макс ответила Келпи:
— Да, люблю.
На лице Логана появилась улыбка.
— Он человек, — сказал Келпи.
Теперь она снова смотрела на него — на этого монстра. Эмоции захлестывали Макс.
— Но тебя я тоже люблю, — сказала она ему. — Я всегда буду любить тебя за то, что ты для нас сделал.
— Я думаю, что это делает меня тоже человеком, — сказал он. Одинокая слеза покатилась по его щеке. Затем он неуверенно, почти что напугав ее, он подался вперед, голубые глаза Логана казались огромными на очень бледном лице.
— Я человек, Макс? — спросил он с поразительной настойчивостью.
Она все еще держала его руку в своей, и он умер прежде, чем она успела ответить.