Игры с огнем, или Убить ректора
Шрифт:
****
— Может, соизволишь встать? Нотариус здесь. Ждут только тебя. Кстати, похороны прошли довольно мило.
— Мило? — переспросила Фрида, щурясь на тетку Клару. — Странное определение для похорон. А впрочем, мне фиолетово.
Она потянулась и подозрительно глянула на Лолу, которая лежала на кровати тряпочкой.
— Лол? — спросила с тревогой.
Та только жалобно мяукнула.
— Есть хочешь?
Кошь не ответила, уткнулась мордой в лапы.
Плохо. Вчерашний ужин, принесенный теткой Джильдой, они умяли вдвоем. Отсутствием аппетита Лола не страдала. Но сегодня ситуация изменилась.
— Давайте заканчивать с этим, — Фрида поднялась и встряхнула волосы.
— Даже не причешешься? — Клара выразительно приподняла брови.
— И так сойдет. Зато ты, — она окинула тётку оценивающим взглядом, — цветешь и пахнешь. Укладочка явно не для траурной церемонии.
— У меня встреча. В городе. После вскрытия завещания.
Фрида усмехнулась.
— И кто он?
— Набирающий обороты политик.
— Человек? Опять?
Клара не ответила. Только глазками весело стрельнула. Фрида махнула рукой. Ох уж, эта тётя Клара. В юности она, как и полагается ведьме из приличной семьи, вышла замуж за колдуна, родила сына, а потом… потом пошла в разнос. Проявила интерес к простым смертным. Мало того, что встречалась с человеческими мужчинами, так еще и браками с ними сочеталась. С каждым. Говорила, с людьми куда веселее, чем с чопорными колдунами. А узаконивание отношений… Что поделать, что такова оборотная сторона магии: ведьма и человек способны получать максимум удовольствия в постели, только если являются супругами. Иначе скука смертная.
…Перед кабинетом, где «собрались все», Фрида сделала пару глубоких вдохов и выдохов. Но зря настраивалась. Внутри не обнаружилось ни папеньки, ни сестрички. Только Джильда, глава шабаша Элеонора и ее внук-нотариус Рудольф.
— Ромочка не почтит нас вниманием? — спросила Фрида ядовито.
— Он за границей с молодой женой, — закатила глаза Элеонора.
— Чего?
Фрида чуть мимо кресла не села. С молодой кем? Ну, здрасьте, приехали. С другой стороны папенька никогда не отличался моногамией в отношениях.
— А ты не знала о новой мачехе? — глава шабаша развеселилась к явному неодобрению Джильды. Та поджимала губы, но указывать не смела. Не та весовая категория.
— Не знала, — Фрида покачала головой. — На свадьбу никто не приглашал.
Блондинчик Рудольф кашлянул, призывая к тишине. Дамы вспомнили, по какому поводу собрались, и приняли степенный вид. Даже Фрида. Устроилась в кресле, как истинная леди. На краешке. Аккуратно скрестив ноги.
Рудольф, тем временем, нарисовал в воздухе несколько витиеватых символов, и к потолку взмыли исписанные каллиграфическим почерком листы, а в комнате загромыхал бабкин голос, воспроизведенный магией. Будто настоящая Изольда Кощеева читала собственное завещание. Фрида знала, что так будет. Вековая, видите ли, традиция. И всё же поёжилась. Неприятно, словно бабуля восстала из могилы.
Но постепенно нервозность отпустила. Фрида сидела, не шевелясь, и слушала, что и кому почившая родственница завещает. Звучали имена Джильды, Клары, Вероники и других внуков — отпрысков тёток. Но не Ромочки. Видно, впал в немилость из-за последнего брака. Фрида бы позлорадствовала, если б не собственная катастрофа.
И вот, наконец, она настала.
«Только не замуж! Не замуж!» — взмолилась Фрида мысленно.
Увы, реальность оказалась еще хуже.
— Старшей внучке я завещаю мою должность, — пафосно объявил бабкин голос. — Кощеева Фрида Романовна обязана минимум
— Да ёшкин кот!
Фриду подвела «поза леди». Она позорно съехала с краешка кресла на ковер. А апогеем стали зловещий хохот Элеоноры, оценившей выходку покойной приятельницы, и звук удара тела об пол. Это тетка Джильда грохнулась в обморок.
Глава 2. Дом, милый дом
— Хватит рассиживаться. Иди.
Фрида подарила главе шабаша яростный взгляд, но подчинилась. Взяла переноску с Лолой и вышла из лимузина. Не вечно же прятаться внутри. Все уже, наверняка, перешептываются. Авто минут десять стоит у ворот! Фрида на месте учеников, прильнувших носами к окнам, тоже бы сделала вывод, что новый ректор — трусиха. Но будешь тут дергаться, коли надо предстать перед армией мелких пакостников без магии.
Да-да, без магии!
Фриде следовало провести в АВиК сутки, прежде чем договор о принятии должности, который она подписала накануне вечером в родовом гнезде, вступит в силу. Ох, каких моральных сил стоило поставить треклятую подпись под документом, что подсунул деятельный Рудольф. Хотелось разорвать лист на мелкие клочки, чтоб летали по кабинету, будто снежинки. И Фрида так бы и сделала. Если б не Лола.
Ночь прошла бурно. Перворожденная ведьма клана Кощеевых сначала носилась по спальне и материлась, потом долго сидела на кровати и всхлипывала (слёзы, правда, не пролились), а в завершении решила использовать излюбленный метод лечения всех проблем. Спустилась в погреб, прихватила дорогущую бутылку вина, фиг знает какого столетия, и уговорила ее, закусывая сыром и оливками, найденными на кухне.
В общем, утром встала красавицей. С заплывшими глазами и очаровательными кругами под ними. Самое то для появления перед учениками и педагогами. Пришлось снова нацепить темные очки и выдвигаться, как есть.
— Я тебе платье приготовила. Черное. И шарфик! — попыталась преградить дорогу тетка Джильда, в ужасе глядя на все те же джинсы и свитер, что были на племяннице накануне.
— И так хороша, — бросила та в ответ, протиснувшись бочком между дверным косяком и родственницей. К лешим платье. Если являешься в АВиК принудительно и без магии, никакие наряды не спасут.
Лучше оставаться собой. Проще бросаться в пропасть.
И это была не метафора. Именно так чувствовала себя Фрида, стоя перед пятиэтажным зданием, в котором проучилась одиннадцать лет. Будто перед пропастью, которую не объехать, не перелететь. Она смотрела на колонны, на парадное крыльцо, на каменных котов, украшавших вход, и с трудом сдерживала желание кинуться наутек. Фрида ощущала взгляды. Сотни взглядов. Любопытных и испытывающих. Внутри никто не жаждал ее появления. Все желали провала. Грандиозного.
— Фрида Романовна, доброе утро!
По крыльцу, цокая каблуками, сбежала тощая блондинка в очках с модной черной оправой. Небрежным движением поправила распущенные волосы и объявила:
— Я Элла. Ваш секретарь.
Фрида выдавила улыбку, больше походившую на оскал. Секретарь? Какая прелесть! И откуда взялась такая миловидная? Помнится, раньше у бабки в приемной сидела пожилая ведьма. Такая же мегера, как начальница. Интересно, а очки зачем эта Элла носит? Считает, что придают солидности? Остроту зрения прекрасно обеспечивает простое заклинание, ради которого и отличницей быть не требуется.