Игры с огнем. Книга 1
Шрифт:
– А может, "Трактирщика", – робко бросил кто-то.
– О, "Трактирщика", "Трактирщика", – пробежал шепот по рядам.
– Эй! Я вам сыграю "Трактирщика"! – прокричал хозяин от стойки.
– Хе-хе-хе, "Трактирщика", говорите, – Люсиль отхлебнула из кружки и, посмеиваясь, провела по струнам. Потом начала наигрывать веселый мотивчик и запела:
– Жил да был недалекий трактирщик Джо
И был он выпить не дурак,
Когда придут к нему друзья,
И
Радушно он гостей встречал,
И в этот раз не оплошал -
Светильник самый яркий взял,
Чтоб было веселей.
Веселья было хоть куда,
Вино лилось, как в дождь вода,
Сам Джони песни танцевал
И танцы голосил.
Трактирщик наш, должна сказать,
Любил руками помахать
И самый яркий и большой
Светильник уронил, – и гитарным боем на веселый залихватский мотив продолжила:
– Загорелась крыша,
Загорелся пол…
– А ну молчать! – рявкнул трактирщик, подскочив к нам и стукнув кулаком по столу. – Совсем вы что ли?!
Люсиль, опустив гитару, бессовестно расхохоталась. Народ в трактире покатывался со смеху.
– Ну полно тебе, Ренли! Это ж просто шуточная песенка!.. – примирительно проговорила она, все еще посмеиваясь.
– Да леший вас, ведьм, знает! – возмущено продолжил он. – Я суеверный!
– Вот именно, что "суе-"… От слова "суета". Это значит, веришь во всякую чушь! – весело заявила Люсиль. – Говорят, кто верит в суеверия, кланяется перед Сцеррой, а не перед Андалом!
Ренли замялся, не зная, что возразить на такой довод. Я с ехидной усмешкой взглянула на девицу, и та ответила таким же взглядом.
Мистики не религиозны. Мы не очень-то втягиваемся в храмовнические темы. Андал, Сцерра – для нас лишь вымышленные образы…
Нет, мы знаем, что есть высшие силы, судьба, различные духи, стихийные и местные [от великих сил природы до маленьких духов ручейков и деревьев], относимся к ним с уважением, обращаемся за покровительством и благодарим. Но звать их какими-то вымышленными именами… Зачем?
Мы ощущаем все эти силы и знаем, как к ним подойти. Нам не нужны религиозные обряды.
Ну а простые люди больше слышат храмовников, чем собственное сердце, и верят в важность вымышленных образов и действ…
Так и не найдя достойного возражения, Ренли зашел с более весомой карты.
– В конце концов, я оплачиваю ваш концерт, значит, я и репертуар выбираю! Еще хоть одно слово из этой проклятой песни
– Ох, посмотрела бы я, как ты в одиночку будешь выгонять из трактира двух мистиков и толпу народу, – посмеиваясь, проговорила Люсиль.
Трактирщик лишь недовольно фыркнул.
– Ну что ж, давайте тогда вот эту сыграем… Дзета, подпевай, – сказала девушка и начала:
– По своей тропе ступаешь ты один,
Никого не ищешь, никого не ждешь.
Сам себе товарищ ты и господин,
Автономию и волю не продать за грош.
Ты свободен и легок, словно ветер полей…
Но в два голоса песня веселей.
В одиночку можно путь пройти быстрей
И маршрут, как хочется тебе, менять.
Там, где хочешь ты, устраивать ночлег
И ни с кем не ссорясь, путь свой продолжать.
Да, в дорогу отправляться одному быстрей,
Но в два голоса песня веселей.
И тебе в этой жизни всегда легко,
Никому не надо объяснять ничего,
Сам себе товарищ, сам себе судья –
Это ни на что не променяю я.
Хоть свобода мне моя всего ценней,
Но в два голоса песня веселей!
Каждому из нас – идти дорогой своей,
Жизнь свою писать, как песню, лишь своей рукой.
Может даже ты на свете всех сильней,
И твой голос громок словно волчий вой,
Слышен песни твой мотив из-за морей…
Но в два голоса песня веселей!
Так подпой же сегодня этой песне моей,
Ведь в два голоса песня веселе-е-егей! – весело крикнула она. Я же строчку тянула, и получилось довольно красиво.
Не то чтобы я знала слова. Но я словно вошла в какой-то резонанс с песней, да и самой Люсиль: я ощущала, какое слово она сейчас произнесет, куда через секунду пойдет музыка…
Я даже сама удивлялась тому, как уверенно пою песни, которые едва слышала.
– А здорово! – весело бросила Люсиль, допивая свой чай из кружки.