Игры с огнем. Там же, но не те же
Шрифт:
После каждой стычки наставники хором пели о том, что мне необходимо проявлять больше терпимости, человеколюбия и хороших манер, ведь-я-же-будущий-лорд-Феррерс, ведь-во-внешнем-мире-со-мной-так-возиться-никто-не-будет, откажут от общества и все.
Потом вступал я с сольной партией – и сообщал, что, как по мне проще и эффективнее дать по зубам противнику, и тем конфликт исчерпать, чем доводить дело до неконтролируемой конфронтации…
На заднем фоне заунывно скучающую скрипку играли родители, без особого энтузиазма поддакивающие наставникам. Видимость родительского контроля
За сим концерт по заявкам заканчивался, я получал свое взыскание, отбывал его и возвращался к занятиям. Противостояние с наставниками временно затихало – чтобы после очередной стычки зайти на новый виток.
В школе я имел репутацию вспыльчивого и агрессивного парня – но это фигня, я просто действительно считал хорошую зуботычину прекрасной альтернативой магическому выбросу.
– Видал? – спросил у меня Алан, друг и неизменный партнер по спаррингам, еле ощутимо кивнув в сторону столика, занятого новенькой.
– Красивая, – равнодушно отозвался я и, только когда над столом повисло дружное молчание, оторвался от завтрака, заподозрив, что происходит что-то не то. Однокурсники все как один смотрели на меня и лица их отражали самые разные чувства – от удивления до сомнения в моем психическом здравии.
После непродолжительных переглядываний, роль переговорщика взяла на себя умница Ноэль, за которой давно закрепилась роль внутреннего дипломата.
– Красивая? – осторожно уточнила она.
Парни благоразумно молчали.
Друг Алан, провокатор безбашенный, орудовал ножом и вилкой, всем видом демонстрируя, как увлечен трапезой.
В ее голосе было столько скепсиса, что я на всякий случай оглянулся, чтобы перепроверить мимолетное впечатление.
Не по-местному смуглая кожа, не загар, а именно природный темно-оливковый цвет. Волосы умеренной длинны – темные, гладкие, блестящие, похожие то ли на горький шоколад, то ли на черное дерево. Ресницы вон какие – даже отсюда видно. Какая там у новенькой фигура, с моего места нормально видно не было, но худенькая. Хрупкая.
Она вызывала желание держать ее в ладонях, оберегая, как выпавшего из гнезда птенца-подлетка. Собственно, я поэтому и встал между ней, остолбеневшей, с застывшим, забитым выражением лица и местными красавицами.
– Ну, – обратился я к однокурснице, непреклонно ожидавшей ответа, – волосы вон. Глаза еще.
– У нее нос огромный и осанка ужасная! – отчеканила Ноэль со свойственной ей дипломатичностью, и первая красавица школы Дженнифер, белокурая и прекрасная, прям как рассвет, возмущенно фыркнула.
– У нее нос, как у древних королей. Профиль со старых монет, – равнодушно отозвался я, возвращаясь к остывающей еде на моей тарелке.
Парни заоглядывались вслед за мной и запереговаривались, приходя к выводу, что она, конечно, странноватая, но да, что-то есть.
Кто-то из девушек вдохнул, явно собираясь
– Извращенцы! – и дискуссия была признана закрытой.
Ильза
После сцены в столовой отношения с одноклассниками каким-то стихийным образом выправились. Меня больше не цепляли. Парни поглядывали с интересом, девушки фыркали, но открытой враждебности больше не проявляли, и слава предкам. Мне же, сосредоточенной на собственных проблемах, некогда было анализировать и разбирать их взгляды, равно как и завязывать приятельские отношения. Да и желания такого не было, по правде сказать.
Я наслаждалась выпавшей передышкой.
Последний конфликт случился в тот самый день, что и происшествие в столовой, и теперь при участии того самого парня в футболке. К тому времени он, правда, успел переодеться в приличествующую всем студентам школьную форму.
Я уже сидела на своем месте в кабинете истории магии, когда блондин подошел и небрежно шлепнул на парту рядом со мной свой рюкзак.
Я бы не отреагировала на это никак, но он сам обратился ко мне:
– Ты села на мое место.
Я растерялась. Я не ждала от него подвоха почему-то – не после того, как он одним вопросом помешал травле в столовой. И не знала, как надо реагировать на такие слова. Сказать, что не знала, что это его место? Извиниться и уйти, пересесть? Что вообще говорят в таких случаях друг другу школьники? По крайней мере, те, которым не надо при этом умудриться не спустить с цепей бешено орущую свору.
– Это место было свободно. Учитель меня не поправил.
Если до этого в кабинете раздавались какие-то звуки, то теперь повисшее молчание стало полным. Окружающие замерли, в ожидании реакции блондина на мои слова.
Тот молчал. Выражение лица у него было ленивым, каким-то сонным, что ли. Складывалось впечатление, что парень медлителен и туповат. Вот только медлительные и туповатые люди не концентрируют на себе всеобщее внимание, их слова не отслеживают, затаив дыхание.
Паузу прервал мелкий и быстроглазый парень, сидевший позади меня. Он перегнулся через свою парту, дотянулся до рюкзака блондина и шлепнул его рядом с собой, и как ни в чем не бывало обратился к своему соседу:
– Дилан, освободи место, ты же видишь, будущему лорду Феррерсу негде кости кинуть.
К моему удивлению, поименованный Диланом отреагировал без всякого негатива, с чуть заметной ухмылкой. Сгреб свои вещи и собирался пересесть, когда вмешался блондин:
– Спасибо, Алан, но я уже определился, куда сяду, – иронично произнес он, и забрав свой рюкзак, опустился на место по соседству со мной.
Я внутренне подобралась.
Я готовилась к провокациям и собиралась приложить все силы, чтобы им не поддаться и не сорваться, но блондин вел себя настолько нейтрально, что вернее было бы сказать – безразлично. Он не обращал на меня никакого внимания, и я понемногу расслабилась, и внутренние твари перестали натягивать поводки, дрожа от нетерпения.