Игры с огнем
Шрифт:
— Продолжайте, товарищи, продолжайте, — махнул он рукой, видя, что все поднялись при его появлении. — Я немного задержался, но теперь буду с вами до конца этого важного заседания.
Курчинский мгновенно поднялся с места:
— Товарищ Орджоникидзе, мы только начинаем. Товарищ Краснов как раз собирался представить свой доклад.
Орджоникидзе подошел к столу и занял место председателя. Курчинский с плохо скрываемым недовольством переместился на соседний стул.
— Отлично, — кивнул нарком, оглядев присутствующих проницательным взглядом. — Итак, у нас на повестке дня
Атмосфера в зале мгновенно изменилась. Я почувствовал, как некоторые из «нейтралов» выпрямились и обратили на меня более внимательные взгляды. Даже сторонники Студенцова стали менее самоуверенными. Появление наркома нарушило заготовленный сценарий.
— Товарищи, — начал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и убедительно, — разрешите представить вам доклад о результатах работы Татарского опытного нефтепромысла за истекший период и перспективах его развития.
Курчинский, хотя и был оттеснен с места председателя, не собирался сдаваться:
— Прежде чем товарищ Краснов начнет, предлагаю определить ключевые вопросы, на которые должен ответить доклад, — вмешался он. — В частности, экономическую эффективность промысла по сравнению со стандартными предприятиями Главнефти и целесообразность сохранения нестандартной организационной структуры.
Орджоникидзе бросил на него быстрый взгляд:
— Товарищ Курчинский, давайте сначала выслушаем доклад полностью, а потом уже будем задавать вопросы и определять ключевые моменты. Иначе мы можем заранее направить обсуждение в узкое русло, а нам нужна полная картина. Продолжайте, товарищ Краснов.
Курчинский поджал губы и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. В его глазах я прочитал плохо скрываемое раздражение.
Я разложил перед собой графики и таблицы, приготовившись представить результаты работы промысла. На душе стало немного легче.
Появление Орджоникидзе изменило расстановку сил. Но основная битва еще впереди. Студенцов имел в рукаве не один козырь, и он обязательно попытается их использовать.
— В своем докладе я хотел бы осветить три основных аспекта работы промысла, — начал я. — Во-первых, технические достижения в области добычи и переработки высокосернистой нефти. Во-вторых, экономические показатели деятельности промысла, включая сравнительный анализ с предприятиями Главнефти. И в-третьих, организационную модель управления, которая позволила достичь этих результатов.
Орджоникидзе кивнул, давая понять, что такая структура доклада его устраивает. Студенцов демонстративно раскрыл папку с документами, словно готовя контраргументы по каждому пункту.
В зале установилась напряженная тишина.
Курчинский, заместитель председателя ВСНХ, сидел в центре, его круглый подбородок едва заметно подрагивал. Признак скрытого нетерпения.
Справа от него расположился Богданов из Госплана, нервно постукивая карандашом по графину. Орджоникидзе занял место слева, его крупная фигура в темном костюме и белоснежной рубашке без галстука выделялась среди остальных.
А Студенцов, вопреки ожиданиям, скромно устроился во втором ряду среди экспертов.
Мменно оттуда он привык дергать за ниточки. Уже по тому, как заерзал на стуле его верный сторонник Козлов, я понял: план атаки готов, и неважно, кто будет озвучивать заготовленные вопросы.
— Товарищи, — начал я, разворачивая на столе крупную технологическую схему промысла, — перед вами результаты четырехмесячной работы Татарского опытного нефтепромысла. За это время нам удалось не только доказать промышленную ценность высокосернистой нефти, ранее считавшейся малопригодной, но и создать полный производственный цикл. От добычи до получения высококачественных нефтепродуктов.
Я развернул графики добычи, закрепив их на специально установленной доске.
— Обратите внимание на динамику. Первый месяц 1931 года. Добыча составляла сто пятьдесят тонн в сутки. Второй месяц уже четыреста пятьдесят тонн. А вот последние данные, — я указал на верхнюю кривую, — после запуска скважины номер восемь с рекордным дебитом добыча достигла восьмисот пятидесяти тонн в сутки!
Комиссия зашевелилась. Цифры впечатляли даже скептиков.
— А теперь главное, товарищи, — я достал из портфеля запечатанный ящичек. — Образцы нефти и продуктов переработки.
Открыв ящичек, я извлек несколько пробирок с жидкостью разных оттенков. Последовательно выставил на стол перед комиссией.
— Первая пробирка сырая высокосернистая нефть с содержанием серы до пяти процентов. Вторая та же нефть после первичной очистки. Третья бензиновая фракция с октановым числом семьдесят пять. Четвертая авиационный бензин с октановым числом восемьдесят пять. Получен методом каталитического крекинга по технологии профессора Ипатьева.
При упоминании имени знаменитого химика Богданов поднял голову от бумаг. Орджоникидзе подался вперед, разглядывая пробирки.
— И наконец, пятая, — я поднял последнюю пробирку с прозрачной жидкостью, — специальное дизельное топливо для танковых двигателей. С улучшенными низкотемпературными характеристиками.
Гаврюшин из Артиллерийского управления кивнул с видимым удовлетворением.
— Все это мы получаем из нефти, которую еще три года назад считали непригодной для промышленного использования, — подчеркнул я.
Я перешел к следующей части доклада, разворачивая экономические таблицы.
— Теперь о финансовых показателях. Себестоимость добычи тонны нашей нефти составляет тридцать два рубля сорок копеек. Для сравнения: на промыслах Грознефти сорок один рубль пятнадцать копеек. На бакинских промыслах тридцать восемь рублей семьдесят копеек.
— Позвольте, — вмешался Сурков из Главнефти, — откуда такие цифры? По нашим данным…
Курчинский остановил его жестом:
— Товарищ Сурков, давайте сначала выслушаем доклад полностью. Вопросы после.
Я продолжил, переходя к следующей таблице:
— После запуска нефтепровода мы достигли еще большего снижения себестоимости. До двадцати четырех рублей восемьдесят копеек за тонну. А с учетом новых данных по дебиту восьмой скважины ожидаем снижения до двадцати одного рубля пятьдесят копеек к концу года.