Игры с призраком. Кон второй.

Витич Райдо

— А пойдут через лес?

— Иного пути у них нету.

— Тогда ставь сотню сюда, две сотни по краям и пропусти воинство Азбарово глубже в лес. Пусть увязнут, до этого места дойдут, а потом зажми и положи. К утру как раз экспансия закончится.

Мужчины переглянулись и улыбнулись.

— Вот девка! — насмешничая качнул головой Купала. — То и без тебя ведомо. Речь-то о другом — скумекала-ль, что затевается округ?

— Поняла, — кивнула, хмурясь.

— Вот. Значится так — дорогу обрат помнишь? Езжай в Полесье, князя упреди.

— Щаз-з-з!! — дошло до Халены. — Других гонцов сыскать не можете?

— А ты не супротивничай, — холодно глянул на нее Светозар. —

Твое дело, что старшой сказывает сполнять. А я сказываю — к князю направишься с вестями. Мне девки здеся без надобности!

— А я не девка, я богиня — воительница, — заявила Халена, решив хитростью приказ обойти.

— А мне все едино! — отрезал Светозар к удовольствию Купалы, и коня обратно в сторону городища развернул.

— Девка из Вех, Десничим легче, — с сарказмом прошипела Халена, чувствуя и обиду, и раздражение, и напомнила: — Я боец, а не гонец!

— Перепираться с Устиньей будешь, когда кисель хлебать вздумаете! — с хитрым прищуром бросил Купала, и своего коня вслед за Светозаром направил.

Халена расстроено посмотрела в спину мужчинам. Учитывая их горячее желание спровадить ее с места военных событий, можно было сделать лишь два вывода: либо ей не доверяют, либо берегут. Что первое, что второе ей категорически не нравилось. В первом случае ей нужно было бы переубедить воинов, получить их доверие, вступив в бой наравне с остальными опытными людьми, но это будет невозможно, если она выполнит порученный приказ и уедет. В этом же случае развеять тревогу за нее и доказать, что она воин не хуже других обученный, также не получится. В совокупности выходила неприятная картинка, что в том, что в другом направлении, а выход нечестным. И все ж лучше пойти на хитрость раз, чем долго и нудно втолковывать неразумным, что она такая же ратница, как Гневомир, Миролюб, Славко… Вот! Его она и пошлет к князю за себя. Молод он еще голову в сечу совать!

Халена хитро улыбнулась своим коварным мыслям и направила коня в городище Славко искать да в путь снаряжать. А сама пока суть да дело — схорониться с глаз десничих. А там их гнев уже пустым окажется, а может и вовсе серчать не станут — докажет им, что не `девка глупая' и не подсыл вражий. Хотя вряд ли они в ней врага видят, скорей и, правда, сберечь решили. Зря. Кому от меча умереть дано, тот мякишем не подавится. А мужчина ты, женщина или дитя неразумное — смерти все едино…

Чтоб отправить Славко к князю, Халене пришлось воспользоваться имиджем богини-воительницы и соответствующим авторитетом в глазах несмышленыша. Противно, конечно, а что делать? Как она потом будет жить, если что с побратимами да другими товарищами случится? Заступа из нее, конечно, не ахти какая, но вместе плечом к плечу и умирать или побеждать, много лучше, чем в тереме скучать да от беспокойства сохнуть.

На том и порешила, парня проводила и в лопухи у колодца до вечера залегла — ждать. Здесь и видно все, и слышно, и найти её не трудно, если знаешь — где. А знает лишь она.

Можно теперь и отдохнуть малость. Жалко, что обеда не предвидится. Но она не гордая — подремлет. Во сне есть не хочется.

Размечталась….

И часа не прошло, как ее разбудил шум совсем близко, словно над ухом в рупор крикнули.

— Сбираемся!! — пронеслось бодро.

`Никак Светозар связки голосовые тренирует', - вздохнула Халена и села, сквозь траву пытаясь разглядеть, что там и как, скоро-ль и ей из схрона лопухов можно к коню подбираться. Выходило — сейчас.

На дворе Светозара не было — Купала Полесских собирал,

остальные как в воду канули или как Халена по лопухам рассредоточились. Выходит, проспала девушка марш бросок двух отрядов… Эх, воительница!

Возложили на Полесских как на самых обученных да в боях проверенных главную миссию — встречу степняков. Отряд прямо в лесу позади Вех остановился, рассредоточился, под кусты да сосны маскируясь. Не видела б так и не догадалась. Больше всего ей понравился строй, коим они свои места заняли. Ряды один за другим словно зубья редкой расчески. Знатные, однако, военачальники, раз так своих располагают. Пойдет конница и застрянет И ни один не уйдет. Всех причешут.

Виват мудрости Купалы — хмыкнула Халена, занимая позицию впереди Гневомира. У того лицо вытянулось и речь потерпела значительное поражение. Минут пять он что-то внятное сказать силился, так и не сподобился. Халена, предчувствуя старый набор слов из нравоучительно-попечительной тирады, покосилась на него через плечо и кинула:

— Осади!

Он с треском сомкнул резцы. Лошадь Миролюба фыркнула в ответ и нервно отшатнулась.

— Не пужай животину, — прошипел парень недовольно ему в спину и добавил тише. — Нож-то давай. Сам сказывал, на спор его ставил…

— Да отдам!

— А что за спор? — поинтересовалась девушка.

— Что ты кашу дома хлебать будешь, покамест мы порубимся. Гневомир нож отцовый ставил, что Мирослав в обрат тебя не пустит.

— А и не пустил, — пожала плечами воительница.

— Во, слыхал?! — качнулся к Миролюбу Гневомир. — Так что спор ничейный, мой нож, мне и остается.

— Ага, а как же она тогда здесь оказался?

— Резво обернулась…

— Ага, у меня ковер модификации планер. Беспосадочный рейс на бреющем полете. Три верхушки от кедров — на дрова, но я снова с вами, друзья мои! — пробасила Халена, с насмешкой. Парни хлопнули ресницами.

— Энто чаво? — озадачился Гневомир.

— Воздушное средство передвижения, выполненное по повышенной аэродинамической схеме. Скорость примерно 1000 бегов в час, электронная система навигации и автоматическая система тепловой регуляции,

Парни засопели:

— Бавишся да? Игриливая нашлась, — прошипел впереди стоящий воин Борун. — А ну смолкли разом! Чтоб и вздоха не слыхать было!

Халена поняла, прониклась, замерла. И побратимы не отстали — вздохнули дружно, мух да стрекоз вспугивая, затихли, словно вовсе исчезли. Тихо в лесу, только ветер гуляет, листвой шелестит, пчелы жужжат, кузнечики в траве резвятся — а боле и нет никого.

Самое тяжелое — ждать. А ждать, изображая дерево — тяжелей вдвойне. То муха назойливая прилетит, то комар зажужжит, в щеку вопьется, то конь притомится, начнет ногами перебирать. Час прошел, второй. Вот уж и вечер, ночь подбирается, а с ней и сон спешит, одолевает дремотой. Халена к который раз стряхнула его, плечи расправляя, мышцы разминая, да кой толк, все едино наваливается, голову к конской гриве гнет. И манит, манит…

Там, в зыбкой дреме, словно забытые легенды, бродят чужие призраки, неясные силуэты, рождаются и умирают странные сюжеты. Коллаж отрывков, разрозненные сполохи прошлых событий — светлые пятна в темноте памяти. Только вот кто эти люди, что являют ей свои лица? Зеленоглазый атлет, худой, угрюмого вида блондин, седовласый мужчина в белом? А малыши, что смотрят на Халену из глубин то ли ее, то ли чужих мемуаров — чьи они, кто? Почему сердце так рвется к ним, летит душа и рука тянется, стремясь ощутить тепло их кожи: милые мои, милые…