Игры с шейхом. Книга 1
Шрифт:
Поздно вечером дверь личной тюрьмы раскрылась. Скрипнули металлические засовы и зашел ОН. Весь в черном, укутанный в черный плащ. Появился, как хозяин положения, как человек вечно на шаг впереди. Медленно закрыл дверь и сдвинул засов, оставляя нас наедине и не давая даже стражникам войти внутрь. Только он и я в казематах. Скрипучий звук ржавых петель резанул по ушам.
Я рефлекторно прижалась спиной к холодной стене и ноги поджала к груди, защищаясь от ощущения давления. Вновь почувствовала распирающую сильную ауру опасности. Артур снял плащ, оставшись в рубахе с короткими рукавами.
– Я подумал,
– кинул плащ мне на голову, и лишил на время возможности видеть свои очертания. Я запоздало стянула с головы и лица плащ, слушая звук своих бренчавших кандалов, и прижала одежду к груди с целью защититься от мужчины и одновременно согреться.
А Артур уже передо мной. Остановился возле моих ног и жалкой соломки, возвышаясь. Стоял тенью и поглощал.
И бежать некуда...
– Как тебя зовут, отродье?
– А вам не все ли равно? Называйте отродьем!
– вспылила на пустом месте. Мне не нравилось ощущать себя в ловушке и прижатой спиной к холодной стене. Какой же он огромный, точно скала нависла надо мной. Никогда не считала себя трусихой, но невольно при виде него поджимались пальцы на ногах, а ногти царапали пол.
Я не понимаю, почему Артур не оставлял зверька в покое? Почему забрал из оазиса? Почему нянчился со мной? У него столько должно быть дел, а он находил время посмеиваться над зверьком.
Что тебе надо от меня? Хотелось закричать, но смиренно молчала.
Язык — враг мой. Слишком дерзкая и невоспитанная для женщины. Папа постоянно проклинал себя, что воспитал во мне эти черты. А однажды в детстве избил хлыстом. Правда, то было однажды.
– Ты попал сюда за неподчинение властям и продолжаешь дерзить. Ты находишься на моей земле и обязан МНЕ подчиняться. Таков закон, но ты с завидным упорством его нарушаешь. Когда я прохожу мимо, житель моей земли обязан приветствовать господина. Не обязательно вставать на одно колено. Когда приказываю раздеться - обязан раздеться. Я не потерплю непослушания. Отец в детстве учил тебя манерам? Похоже, что нет, придется мне. Если бы ты выказал непочтение моему отцу, смею заверить, давно был бы казнен. Открытое неподчинение свидетельствует о мятеже. Ты мятежник?
Понимаю, что сглупила, но я зла...зла за Антуана. Раньше был хоть какой-то смысл для существования, а теперь потеряла его, и уже не страшно.
Артуру не нужен был мой ответ. Сразу последовал глупый приказ:
– Встань и повернись к стене!
Противиться больше не стала. Кажется, я довела принца до предела. До грани, за которой не видно результата "трудов".
На отяжелевших ногах от волнения встала с соломы и повернулась к стене, пальцами впиваясь в черный плащ Артура, который по-прежнему держала возле груди, словно тот мог спасти от гнева правителя.
Задержала дыхание, едва ощутила холодное лезвие кинжала и пальцы, которые коснулись моей рубахи на спине. Острое лезвие вспороло ткань и прорезало рубаху от горловины до поясницы. Еще несколько «стежков» кинжалом, и моя рубаха при помощи рук Артура упала на пол. Следом эластичные бинты, представляющие собой корсет, были разрезаны и выброшены под ноги. Мне оставалось только стоять с обнаженной спиной и прижимать спереди к груди плащ.
Я задержала дыхание, когда вслед за
Я протестующе простонала, то ли хотела закричать, то ли оскорбить принца, но вовремя смолкла, чувствуя на пояснице холодное лезвие, которое пропороло штаны на бедрах. Ягодицам становилось прохладнее и свободнее. Я не носила белья, слишком жарко, и теперь, когда штаны от поясницы до пят были разрезаны, ткань упала кучей тряпья под ноги. Артур продолжил путешествие пальцами, вновь опустил на поясницу все пять пальцев и повел их по изгибам бедер. Словно проверял насколько чувствительна кожа к его прикосновениям. Невольно напрягла ягодицы, почувствовав его прикосновения. Все тело накалилось, наэлектризовалось, стало максимально чувствительным.
Я стояла к нему спиной, боясь повернуться. Сзади тело полностью обнаженное, но спереди я крепко держала черный большой плащ и закрывала самые интимные части тела. Достаточно всего лишь развернуть меня и вытащить из пальцев вещицу, и останусь полностью обнаженной и в его пользовании. Но вместо этого принц отошел, после чего противно скрипнула дверь в камеру, и раздались новые шаги.
– Пять ударов, но только по ягодицам. Я бы сам, да боюсь испортить ему кожу.
Я, сцепив зубы, считала удары. Непроизвольно сжималась и позорно напрягала бедра, когда хлыст со свистом разрезал воздух и обжигал плоть.
Какой позор! Избили за непослушание! Лицо огнем горело, слезы помутили вид на стену, ощущение, что вскоре разрыдаюсь перед неизвестным палачом и перед Артуром. Как глупое маленькое дитя побил! Насколько поняла, Артур отдавал жестом разрешение на очередной удар. Растянул наказание максимально на долгое время, рассматривая мое обнаженное тело в красных полосках от хлыста и присматриваясь, наверное, мечтал увидеть, как буду жалобно просить остановиться и пообещать, что стану послушным зверьком. Удары не столько болезненные, сколько постыдные! Позорные!
Вскоре дверь скрипнула, и палач покинул нас, а я продолжила стоять спиной к Артуру, прикрываясь спереди плащом. И сейчас было даже плевать, догадался или не догадался, что я женщина. Лицо уже видел, волосы тоже, даже мое обнаженное тело сзади, только спереди еще не видел. Я наскоро одела плащ и плотно запахнула его на голой груди, ощутив сосками шершавую ткань.
Артур не стал медлить, взял за плечи и насильно развернул спиной к стене. Только не разрыдаться! Только не разрыдаться! Как с непослушным ребенком?!
Отчего же он ко мне прицепился? Женщины закончились на его земле? Любить принца готова каждая, пусть эта каждая и любит его.
Несмотря на то, что в помещении темно, но очертания его лица я видела, и он мои бегло осмотрел, после чего посмотрел на грудь, которая от соприкосновения с прохладной и шершавой тканью набухла, соски затвердели. Вершины сосков обрисовались под плащом, и принц особенно внимательно заострил внимание на моих пальцах, побелевших от того, с какой силы впилась ими в последнюю одежду. Грудь у меня не огромная, и плащ широкий, хорошо скрывал фигуру. И я не поняла, догадался Артур или нет.