Игры с Тьмой
Шрифт:
Альтен-жисса от его размышлений оторвало деликатное покашливание. Вампир вопросительно посмотрел на эльфа, чувствуя, как его жажда нарастает. Ему все труднее и труднее было держать себя в руках, видя, как на алебастровой шее бьется такая желанная жилка…Стремительный рывок вперед, заломить руку за спину, а клыками нарушить целостность кожи и почувствовать, как живительная влага течет по пересохшему горлу, даря ему жизнь. Видение было столь ярким, что Альтен-жисс едва не бросился на темного эльфа.
— Я вижу, что вы сейчас несколько…неадекватны, — тихо произнес темный князь и, поднявшись с кресла одним
Проводив эльфа голодным взглядом, вампир усмехнулся, подумав о том, какие дела могут быть у темного эльфа к нему. В дверь робко постучались, а потом вошли в комнату. Это оказалась совсем еще юная девушка, как определил Альтен-жисс, — светлая эльфийка, но на треть она темная.
— Мой господин, — казалось, что она сейчас заплачет, — прошу, испейте моей крови, окажите такую милость!
Глядя на бледное от ужаса лицо, по которому непослушные слезы прочертили соленые дорожки, он покачал головой. Подойдя к ней плавной походкой, вампир взял ее лицо в ладони и поцеловал закрытые глаза, словно успокаивал совсем еще маленького ребенка.
— Успокойся, — чарующим голосом произнес он, одной рукой обнимая и прижимая к себе девушку, а второй начал поглаживать ее по густым, цвета серебра, волосам, — я не сделаю тебе больно.
Все естество вампира кричало в полный голосом о том, что уже давно порвать ей горло и выпить, наконец, ее молодую и пьянящую кровь, но Альтен-жисс держал себя, хотя ему ой как хотелось последовать на поводу своих низменных желаний. Порвать горло — фу, это же грязно! Можно просто сделать две дырочки и медленно, с наслаждением пить текущую веселым ручейком влагу. Почему все "разумные" расы считают их злом из-за того, что они питаются кровью? Только ли из-за этого или есть еще одна причина? А может дело в том, что никто на самом деле не знает, что представляют собой ночные охотники? Или боятся их, и поэтому стараются уничтожить?
Альтен-жисс горько усмехнулся своим мыслям, по-прежнему продолжая гладить притихшую под его ласками эльфийку. Он чувствовал, что ее страх испарился, как вода, и она расслабилась. Перестав ее гладить, вампир поднял ее лицо за подбородок, заставляя ее посмотреть ему в глаза. Встретившись с ней глазами, он захватил ее сознание, чтобы ей не было больно. Альтен-жисс никогда не понимал других, которым нравилось пить кровь, наполненную страхом, и слышать, как от боли кричит жертва. Извращенцы. Ведь намного приятнее, когда тебе с радостью отдаются свою кровь, и слышать тихие стоны удовольствия.
Нежно поцеловав мягкие губы девушки, обмякшей в его руках, вампир, щедро даря свои поцелуи, спустился к шее, поймав губами бьющуюся жилки. Лизнув ее, он запустил свои удлинившиеся на пару сантиметров клыки в плоть эльфийки, заставив ее тихо охнуть от накатившего наслаждения. Теплая влага хлынула в рот вампиру, который едва удержался оттого, чтобы действительно не порвать ей горло, но в который раз за последние двадцать минут сдержался. Закрыв глаза, Альтен-жисс принялся пить, едва не урча от удовольствия.
Выпив столько, сколько ему нужно, но при этом не убив обессилившую от потери крови девушку, вампир направился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. На данный момент в его резиденции было очень
Темный эльф, закинув ногу на ногу, с комфортом расположился в глубоком кресле, читая довольно ветхую книгу. Судя по быстро бегающим по строчкам глазам, можно было догадаться, что книга темного князя увлекла. Тихий стук закрываемой двери, оторвал эльф от занимательной истории. Сев напротив своего гостя, вампир вопросительно поднял окрасившуюся в алый цвет бровь.
— С пробуждением, — склонил голову в почтительном жесте темный князь, — я долго ждал этого.
— Зачем же? — едва заметная нотка любопытства проскочила в голосе главы клана Жисс.
— Только вы можете дать мне интересующую меня информацию, — в серебряных глазах собеседника плясало едва сдерживаемое нетерпение.
— Да? И что же может вам сообщить вампир, проспавший…, - Альтен-жисс вопросительно глянул на эльфа.
— Двести, — ответил тот.
— Проспавший двести лет тому, кто все это время не спал и находился в центре всех слухов и сплетен? — саркастично поинтересовался вампир, зная, что наносит своему собеседнику тонкое оскорбление.
Эльф не повел даже своим остроконечным ухом, проглатывая оскорбление. Альтен-жисс удивился тому, что ради какой-то, скорее всего, устаревшей информации его собеседник готов выслушивать в свой адрес что-то нелицеприятное.
— Так что вам нужно, темный князь? — в более вежливой форме поинтересовался вампир, после минутной паузы, когда понял, что темный эльф первым ничего не скажет.
— Мне нужно знать, где находиться ваша Спутница, — одним духом выпалил темный князь, явно наболевший вопрос.
— А зачем это вам? — изобразил уместную в данном случае подозрительность Альтен-жисс.
В глазах князя промелькнуло и тут же пропало непонятное, но ясно что нехорошее выражение.
— Понимаете, Альтен-жисс, — с легкой улыбкой начал князь Илэриан, — я должен отдать вашей Спутнице кое-что. И пока не отдам, я не могу спать спокойно.
Вампир задумался, выбивая тонкими пальцами на деревянном подлокотнике кресла замысловатый мотив. Что-то не верилось ему в то, что темный князь желает добра убийце Тьме, но ведь много раз по новостям передавали, что они скоро поженятся. Вот только, правда ли это?
— Извините, но я не могу вам сообщить, где она, — развел руками глава клана.
— Но она жива, — подался чуть вперед эльф. Серебряные глаза заискрились от еле сдерживаемых эмоций.
— Жива, — кивнул его собеседник, — я ведь сижу перед вами.
— Признаю, сморозил глупость, — склонил голову князь Илэриан, — просто я так долго ее ищу, что начал сомневаться, что она жива. Да еще вы погрузились в сон.
Кончики губ вампира дрогнули в усмешке. Неужели эльф подумал, что он, Альтен-жисс, сможет пережить смерть Спутницы? В прошлый раз — сколько там прошло? Четыреста или пятьсот лет? — он едва не погиб, когда умерла та, на которой было всего лишь одна метка. Бледная кисть главы клана Жисс судорожно сжалась в кулак, а в том месте, где бьется сердце, глухо заныло. Он все еще переживает ее потерю…