Игры с Вечностью
Шрифт:
Азель подождал, когда стихнут рыдания, и подошел к Виктору. Тот даже не обратил внимания на приближение кота. Как же донести до него информацию? Кот обшарил глазами комнату и натолкнулся на атлас автомобильных дорог Российской Федерации. Вот оно! Азель забрался на книжную полку и скинул оттуда атлас, зацепив его быстрым и резким движением лапы. Книга стукнулась об пол, и проскользила по паркетной доске до ног Ильина.
Виктор тяжело поднял голову и уставился на атлас. Потом он посмотрел на шкаф, где атлас должен был находиться, и на кота, который спрыгнул с полки.
– Что ты делаешь?
Кот подошел к Ильину и коротким движением лапы
– Ты что-то хочешь?
Кот кивнул.
– Что мне делать с этой книгой?
Кот лапой перевернул заглавный лист.
– Мне листать атлас?
– Виктор примерно понял то, что от него хотели.
– Да.
– Кот кивнул.
– Ты что-то хочешь мне показать?
– Да.
– Юг?
– Да.
Виктор послушно исполнил указание.
– Ставрополье?
– Нет.
– Ростовская область?
– Нет.
– Краснодарский край?
– Да.
– Краснодарский край?
– Да.
– Кот вторично подтвердил это кивком.
Виктор открыл атлас на двух страницах, на которых изображалась подробная карта края со схемой дорог.
– Где теперь? Тут несколько тысяч названий. Тебе по очереди называть?
– Нет.
– Кот мотнул головой и, привстав, потянулся к атласу в руках Виктора.
– Дать тебе?
– Да.
Ильин опустил книгу на пол, и кот, приблизив свою голову к страницам, начал внимательно присматриваться к изображенным там станицам и хуторам, постепенно уходя все ниже, к Кавказскому хребту. Наконец, его выбор остановился на одной из станиц Каменномостовского района республики Адыгея. Кот ткнул в это место лапой.
– Не пойму, ты на станицу Даховскую указываешь? Просто твоя лапа занимает не так уж и мало места...
– Да!
– кот кивнул и побежал к журнальному столику. Он предвидел следующий вопрос Виктора.
– И что мне делать теперь? Зачем ты мне показал на это место?
– Ильин бросил эти слова вдогонку коту, но тот ничего не ответил, оставив человека в раздумьях.
– Чёрти что!
Виктор уже окончательно пришел в себя, и от его минутной слабости не осталось и следа. Теперь он снова был крепок духом, собран, спокоен и немного грустен. Это было его обычное состояние, когда рядом никого не было. А кот тем временем принес в зубах ключи от Вольво, и кинул их на раскрытый атлас.
– Чего?
– Ильин оторопел.
– Мне ехать в Даховскую?
– Да.
– С какого перепугу?..
– Ильин спросил, а потом подумал, что кот все равно не ответит. Тот посмотрел на человека таким проникновенным и мудрым взглядом, что Виктор стих.
– Так надо?
– Да.
– Азель кивнул.
– Это касается меня и Анны? Ты помогаешь нам?
– Да.
– Когда у меня уже закончилась надежда! Ты не ответишь, конечно, что будет в Даховской... Ну да ладно, разберемся с этим позже. Мне нужно немедленно собираться и ехать?
– Да.
– Понятно. А мы спешим?
– Да.
– Сильно?
– Нет.
– Но ты же знаешь, что делать? Без твоей помощи я...
– Да.
– Ты со мной?
– Да.
– Кот, видимо устав кивать, тряхнул головой и пошел на спинку дивана, поспать пока Ильин будет собирать вещи.
Виктор собрался в мгновение ока. Ему всего-то на всего и было нудно кинуть в багажник палатку, немного теплых шмоток, так как по ночам в начале ноября мороз, запастись провиантом на пару дней,
Оставался час до заката, когда Виктор оставил позади окраину станицы и поднимался в горы. Ни дороги, равно как и самого места, куда он направляется, Ильин не знал. Его единственным спутником и гидом по совместительству был Азель. Машину Виктор оставил во дворе гостиницы, выстроенной здесь не так давно. Заплатив "портье", если так можно было называть здоровенного мужика-охранника, тысячу за ночь, Виктор обещал ему, что еще одна тысяча будет ждать утром или к вечеру следующего дня, как только хозяин машины вернется из похода. С собой Виктор взял палатку, спальник и рюкзак, в котором находилось все то, что я перечислил ранее. Надевая на плечи рюкзак, к которому снизу была приторочена палатка и спальник, Виктор подумал, что технологии изготовления привычных вещей продвинулись в последние годы много вперед. Эта мысль пришла исходя из веса спальника и палатки. Ильин вспомнил свое детство, когда выезжал в горы, и когда палатка занимала целую сумку, и весила килограммов пятнадцать, равно как и спальник, утепленный листовой ватой. Теперь же одноместная палатка умещалась в пакет из-под хлеба, а спальник весил не больше куртки.
Улица, по которой до того шел Виктор, заканчивалась поляной, и продолжалась вверх лишь тонкой тропой, уводящей за последним забором влево, по краю поляны и исчезающей в лесу. Тропа поднималась вверх довольно круто, петляя между деревьев, как нитка пряжи, размотанная шаловливым котенком, и конца ее видно не было.
– Скоро стемнеет, сумерки уже начинаются. Ты уверен, что ночью в лесу можно пройти? Заблудиться же проще простого!..
Кот остановился, посмотрел на Виктора и резко мотнул головой в сторону леса. Жест мог значить только одно: пошли!
– Как знаешь! Да, спрашивать тебя, сколько нам осталось идти, бесполезно...
– пробурчал Ильин себе под нос.
И Виктор пошел вперед. В горы он не ездил немногим менее десяти лет, и уже забыл, насколько они прекрасны. Тогда, перед армией он часто выезжал с друзьями в горы, в совершенно разные места, и это было ни с чем несравнимое удовольствие. Теплая компания, свет ночных костров, гитара, смех, задушевные разговоры и чувство родного плеча. Это невозможно заменить чем-то другим, как невозможно и любовь подменить другим чувством. Любовь сразу заменяется только ненавистью, но это уже из другой оперы. Тогда, в детстве и юности, люди друг друга ценили исключительно за личные качества, не пытаясь найти выгоду от отношений, а теперь же без какой-либо задней мысли люди даже друг с другом не заговаривают. Нет, понятно, что этого не вернуть, и он сам изменился, и жизнь стала другой, но в сердце осталась какая-то незанятая ниша, в которой когда-то хранилось счастье....