Игры сердца
Шрифт:
Он промолчал.
Она продолжила:
— У меня новая работа. Я, э-э… платят больше.
Поскольку она вообще не работала в течение пятнадцати лет, у нее могли возникнуть некоторые проблемы с работой, но в конце концов она устроилась секретарем в какую-то крупную юридическую фирму в Индианаполисе. Зарплата была дерьмовой, по слухам, она ненавидела свою работу. Хуже было то, что поездки на работу и парковка почти съедали то немногое, что она зарабатывала.
Он снова промолчал, главным образом потому, что ему было на это наплевать.
— Я секретарь
Майк ничего не сказал.
Она продолжила:
— Приступила на прошлой неделе, и именно поэтому забыла про сегодняшнюю вечеринку, ну, это нелегкая работа. Очень много работы, и я на испытательном сроке. Многие девушки в фирме хотели получить эту работу, испытательный срок маленький, всего месяц. Я должна хорошо постараться, чтобы эта должность осталась за мной.
Она замолчала. Майк тоже молчал, удивляясь про себя, зачем она ему это все рассказывает, все это дерьмо. Ему было настолько наплевать, больше у нее стала зарплата или нет, все, что она теперь сама зарабатывала, тратила на себя.
— Я… ну, — продолжила она, — нужно было кое-что сделать по работе, поэтому мне пришлось сегодня поехать в офис. Хорошо, что я смогла туда поехать. Другие женщины… у кого есть маленькие дети не смогли бы. Так что это хорошо. И это же сверхурочные.
Майк просто уставился на нее.
Она вздохнула и заявила:
— Ну, по любому, срок аренды истекает в следующем месяце, я сниму квартиру в Индианаполисе.
Тело Майка напряглось. Она заметила и продолжила быстро говорить:
— Я нашла квартиру, милую и красивую, с тремя спальнями.
Индианаполис находился всего в пятнадцати милях отсюда. Ноу был приличным водителем. Он мог делать глупости, он был мальчишкой. Но у него было достаточно практики в вождении, он любил свою сестру, поэтому не делал глупостей, когда она сидела с ним в машине.
А Инди был великим городом. Но это был город. Там было несколько не очень хороших мест, Майк надеялся, черт возьми, что она выбрала безопасную дыру для жизни, где будут оставаться его дети.
— Я подумала, ну… ты мог бы приехать взглянуть на квартиру. Она милая, Майк. Серьезно. Не в закрытом комплексе или что-то в этом роде, но там безопасно. Тихо. На западной стороне, близко к Бургу.
— Напиши мне адрес. Я проедусь, взгляну на окрестности.
— Ты можешь посмотреть ее. Я могу встретиться с тобой там, — предложила она.
Это она серьезно?
Какого хрена?
— Мне наплевать на твою квартиру внутри. Я проедусь по окрестностям, — отказался он.
Она изучала его пару секунд. Затем тихо сказала:
— Хорошо.
— Это все? — спросил он.
Она сделала еще один вдох, затем продолжила говорить мягко.
— Я, э-э… узнала кое-что о себе.
Потрясающе.
Он не хотел слышать это дерьмо. Он уже слышал все это раньше.
— Одри…
— Нет, — быстро произнесла она, протягивая руку, схватив его за предплечье.
Он посмотрел на нее сверху вниз, отступая, ее рука опустилась.
Он снова посмотрел на нее,
— Я просто хотела, чтобы ты знал, я не хотела расстраивать Клариссу сегодня. Сожалею об этом. Но я пытаюсь… что ж, в моем возрасте трудно начинать все сначала…
Майк прервал ее.
— Да что ты?
Она вздрогнула и прикусила губу.
— Не говори мне, что ты сожалеешь. Скажи это Рис, — продолжил он. — Ты уже не можешь удивить меня своим дерьмом, это она была разочарована и расстроена.
— Я уже сказала, что сожалею, похоже, ты все устроил.
— Я ничего не устроил. Весь день рождение нашей дочери устроила Дасти, — ответил Майк, она моргнула.
— Дасти, та, эм… блондинка? Твоя, э-э… пара?
— Да — на блондинку, нет — на пару. Она не моя пара. Она намного другое, иначе она не была бы здесь, наполняя пластиковые миски, которые купила вместе с нашей дочерью, разрезая и раздавая кусочки десятислойного торта, который она испекла вместе с нашей дочерью.
Что-то, чего он не понял, промелькнуло в ее глазах, даже когда она кивнула, затем заметил, как ее лицо закрылось, она сказала:
— Ты решил двигаться дальше.
— Однозначно, — ответил он без промедления.
Она уставилась на него, и на этот раз он заметил. Боль в ее глазах.
И этого дерьма от нее ему тоже было не нужно.
— Ну, сейчас все? — спросил он.
— Я просто, нет… не закончили. Я просто хочу, чтобы ты понял, что я пытаюсь изменить свою жизнь в хорошую сторону, прошу тебя набраться терпения ко мне. Прошу помочь детям набраться терпения по отношению ко мне.
— Я уже слышал это раньше, Одри, — напомнил он ей.
— Знаю, что слышал, Майк, — прошептала она, затем склонила голову набок и продолжила шептать: — Я уже ни раз подводила тебя. Теперь уже больше нет. И я… Прости, должна была… раньше… но теперь у меня нет выбора.
— Тогда ты делала свой выбор, — указал Майк на очевидное.
Она сделала еще один глубокий вдох. Затем кивнула.
— Теперь мы закончили? — повторил он.
— Да, Майк.
Он не ответил.
Пошел к двери. Открыл, подождал ее и увидел, как глаза Дасти устремились прямо на него. Он качнул ей головой до того, как она увидела Одри в дверях. Дасти, должно быть, прочитала все по его лицу, потому что отвела взгляд, ничего не сказав и, следовательно, ничего не сказав Одри, когда ее глаза остановились прямо на Дасти, когда она вошла.
— Папа! О Боже! Смотри! — крикнула Кларисса, когда он закрыл за собой дверь. Майк посмотрел в сторону дочери, она держала в руках широкий, тисненный, короткий ремешок из коричневой кожи с застежкой. Он понятия не имел, что это такое, пока Кларисса не заявила: — Разве не потрясающий браслет? Дасти подарила его мне! С тем топом, который я хотела, и самой… крутой… заколкой. Смотри! — воскликнула она, бросая кожаный браслет на кофейный столик и беря большую заколку, которая для Майка ничего из себя не представляла, но, очевидно, его дочь думала, что она очень крутая. — И она подарила мне кое-какую косметику!