Игры сильнейших

Jane F.

– Мы вытащим его. Сегодня же что-нибудь придумаем, - сказал Нотт, встретившись с перепуганной гриффиндоркой взглядом.

– Вытащите?! Как это произошло?! – бегая взглядом по присутствующим и пытаясь переварить эту новость, поражённо спросила Грейнджер.

– Их было больше. Намного больше, чем нас, а Малфой хотел разузнать обстановку изнутри. Он отстал. В него в основном и посылали заклинания, ведь все в курсе, кто наш предводитель. Мы не успели его вытащить. Да и не смогли бы: нас было слишком мало, - рассказал Теодор.

– Гермиона! – подбежав к попятившейся назад и врезавшейся спиной в стену, после чего сползшей по ней вниз подруге, воскликнул Поттер.
– Эй! С ним будет всё хорошо, слышишь? Мы вытащим его! С Малфоем всё будет хорошо!

Девушка ничего не ответила ему. Теперь она лишь качала головой, повторяя: «Нет, они же убьют его! Нет!»

– Гермиона! Гермиона, посмотри на меня! – пытался привести

её в чувства друг, но сделать этого ему так и не удалось. Схватившись рукой за живот, Грейнджер вдруг заплакала в голос.
– Что с тобой? – поражённо спросил её парень, не зная, что ему делать.

– Гарри, - позвала гриффиндорца представительница рода Уизли, после чего схватила его под руку и отвела в сторонку.

– Ей плохо! Как можно привести её в себя? – растерянно спросил мальчик-который-выжил, не отводя взгляда от истерившей подруги.

– Она беременна! – рассказала Поттеру тайну гриффиндорки рыжеволосая красавица.

– Что?! – шокировано уставившись на свою девушку, переспросил Гарри.

– Я займусь ею, приведу Гермиону в себя и побуду рядом, а вы придумайте, как вернуть Малфоя! Не думала, что когда-либо это скажу, но сейчас он действительно всем нам нужен…

Глава 29

Ощущения вновь начали возвращаться сквозь пелену тьмы. Всё тело ломило от боли. Голова кружилась. В горле пересохло и жутко хотелось пить. Он попытался открыть глаза, но даже это удалось ему сделать лишь через пару минут после того, как парень привык к ощущениям физической боли. Открыв глаза, Драко пару раз моргнул, но картина не изменилась – вокруг него была лишь тьма. Ни лучика света, ни малейшего оттенка, лишь чернота ночи. Парень сидел в углу стены какой-то комнаты, но какой?! Где он сейчас находился? Зажмурив глаза, он попытался вспомнить, что с ним произошло. Память словно намеренно блокировала ему доступ к воспоминаниям прошедшего дня, но только ли одного дня?! Вновь открыв глаза, Малфой попытался подняться. Протянув руку в попытке опереться о стену, он ощутил на своих запястьях верёвку, связывавшую его руки, но всё же дававшую небольшую свободу. Потерев запястье другой руки, Драко в очередной раз попытался встать, но сделать ему этого так и не удалось. Голова кружилась, а в теле отдавалась слабость. Всё же через силу поднявшись, протянув руки и опершись о стену, уже спустя мгновенье слизеринец вновь упал, ощутив под ногами что-то, на что он свалился, вдобавок ещё и ударившись спиной о неровный каменный пол. Сжав зубы от пронзившей спину тупой боли, Малфой откатился на другой бок, после чего, поднявшись на коленях, протянул руку к тому предмету, на который ему не посчастливилось свалиться. Но стоило ему взять в руку нечто, лежавшее на полу, как парень в омерзении резко одёрнул её. Гниющий человеческий труп, до лица которого Драко удосужился докоснуться. По нему ползали черви, обгладывавшие разлагавшуюся плоть. Волосы погибшего клоками лежали поверх черепа, перемазанные гнилью изглоданного тела. Отползя в сторону и зажав рот рукой, Малфой стал глубоко дышать, отгоняя таким образом подступившие к горлу рвотные позывы. В памяти вдруг резко стали всплывать картины происходящего с ним сегодня: его схватили, обездвижив; волокут в зал, где Долохов, криво усмехаясь, открыто демонстрируя своё преимущество победителя, отдаёт приказ отвести парня в пыточный зал; Крициатусы, одно за другим посылаемые в него из волшебных палочек его палачей; ужасающая боль, сжатые скрипящие зубы, весьма удачные попытки не проговориться, молчать до последнего; иные пыточные заклинания; очередной Круциатус, вкус крови, сочившейся из собственной губы, которую Драко прокусил, когда сдерживал рвущийся из горла вскрик боли; попытки выдержать этот день, пережить его; его крик, он падает на спину, темнота…

Зажмурив глаза и сглотнув, Малфой вновь попытался подняться на ноги, опершись о стенку. Наконец-то сумев встать, слизеринец прижался лбом к холодной каменной стене. Около минуты он стоял, пытаясь окончательно прийти в себя и собраться с силами. Докоснувшись языком до губы, парень ощутил засохшую на ней кровь. Он пролежал без сознания несколько часов. В этом он не сомневался. Раны были ещё слишком свежими, и каждое прикосновение к ним отдавалось болью. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, Драко повернулся спиной к стене, облокотившись об неё. Вдруг он разглядел едва заметный проблеск тусклого света в виде тонких, едва различимых линий, образующих прямоугольник, где-то внизу на уровне колен в паре метров от него. Отойдя от стены, слизеринец, шатаясь, дошёл до противоположной стены, припав теперь уже к ней. Приподняв руки, Драко стал ощупывать стену. Она была железной, очень прочной. Парень находился в камере. Переведя руки влево вдоль стены, Малфой нащупал проходящую вдоль едва ощутимо выпирающую линию двери, в чём он не сомневался. Медленно опустившись на колени, парень провёл рукой

вдоль заветного прямоугольника, откуда пробивался свет. Маленькое окошко. Через него пленникам выдавали еду. Сжав правую руку в кулак, Драко стал стучать в него. Он понимал, что сделает себе сейчас только хуже, ведь узнав, что он пришёл в себя, Пожиратели начнут очередной допрос, новые пытки. Однако и молчаливыми посиделками в тишине в углу ему ничего не добиться. Его попытаются вытащить из поместья Лестрейнджей, если он всё ещё находился в нём, но в нём ли? И как скоро за ним придут? Сейчас его шансы выжить зависели лишь от него самого, и для начала парню было необходимо узнать хоть какую-либо информацию о его местонахождении. Хоть что-то. Уже спустя пару секунд после раздавшегося из камеры слабого стука за её пределами послышались шаги. Чуть отползя назад, слизеринец стал ждать. Скрип откручивающегося железного винта за окошком, и вот уже спустя секунду окно приоткрылось вверх, открывая вид на пол тускло освещаемого помещения, находившегося за пределами камеры.

– Жри! – послышался грубый голос, после чего мужская рука просунула в окошко и кинула на пол кусок чёрного хлеба. Вытащив руку, его охранник протянул и поставил на пол рядом с окошком, не утруждая себя в попытках продвинуть пищу ближе к пленному, алюминиевую кружку с водой.
– Подавись, сволочь!

Ничего не ответив, Драко протянул руки к кружке, но тут же получил по рукам раскалённой кочергой, удар которой пришёлся вдоль локтей, которые и без того были в порезах. Тут же одёрнув руки и прижав их к себе, Малфой зажмурил глаза, пытаясь перетерпеть новую боль.

– Ты убил моего родного сына, ублюдок! Я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы ты сгнил в этой камере как твой покойный сокамерник! Посмотри на него и запомни, сукин сын, что с тобой будет в скором времени, если, конечно, вообще успеешь что-либо разглядеть до того, как я собственноручно выколю тебе глаза! – договорив это, Пожиратель Смерти резко захлопнул окошко, оставив Малфоя одного. С пару секунд Драко неподвижно просидел в тишине, после чего криво усмехнулся, обернувшись к дальней стене, которую ему всё же удалось более-менее рассмотреть. Очередной труп, уже превратившийся в настоящий скелет. Его кости, особенно острые, если он сумеет выломать их из тела, могут послужить ему на первых парах орудием, а то и вовсе средством самозащиты. Парню никогда прежде ещё не приходилось убивать маггловскими способами, особенно таким мерзким образом, однако сейчас на кону стояла его жизнь, а ради собственного спасения он был готов пойти на всё…

***

– Как она? – сходу спросил спустившуюся из комнаты Джиневру Уизли мальчик-который-выжил, отвернувшись от камина, в огонь которого он прежде смотрел, уйдя в свои мысли.

– Заснула ещё полчаса назад. Поначалу всё время ворочалась: ей снились кошмары. Я просидела всё это время рядом с ней, но как только она успокоилась, я ушла, - тихим голосом рассказала гриффиндорка, присев на диван рядом со своим парнем. Было уже одиннадцать часов ночи и большинство студентов разошлись по комнатам. В гостиной оставалось только пять человек, не считая самого Гарри Поттера и его только что спустившейся девушки. Другие однокурсники были заняты своими заботами, и до разговоров гриффиндоровцев им не было дела, отчего эти двое смогли спокойно обсуждать образовавшиеся проблемы.
– Вам удалось придумать, как вызволить Малфоя из плена?

– Есть только идеи. Мы пока не знаем точно. Соваться в поместье даже с ротой авроров – чистое самоубийство. Я был там и могу предъявить доказательства, что в поместье Лестрейндж сейчас находится свора Пожирателей, и мракоборцы отправятся туда, но как скоро?! Для начала они начнут слежку, станут собирать информацию, готовить отряды. На это уйдёт минимум пара дней, а у Малфоя этого времени нет. Но и ринуться в замок маленькой группой даже его избранных бойцов, опять же – чистое самоубийство. Да и его бойцов осталось всего пятеро, а в замке не меньше пары десятков Пожирателей, которые могут атаковать откуда угодно. Мы больше уже не сможем попасть в замок через этот проход домовиков. Сейчас мы не знаем что делать. Двое бойцов отряда Малфоя Нотт отправил на место следить за обстановкой, сами же они с Кассандрой взялись изучать план поместья, но и то лишь по её памяти, - рассказал Гарри.

– Значит, шанс есть, - улыбнувшись уголками губ, произнесла рыжеволосая красавица.

– Маловероятно. Кассандра не была в поместье с самого детства, с шести лет. После того как её родителей отправили в Азкабан, её саму отправили к бабушке в Америку, где она и прожила всю свою жизнь. Сомневаюсь, что она вспомнит все тайные проходы. Да и вряд ли ей был разрешён доступ к подвалу с пыточными камерами поместья, - откинувшись на диван и шумно выдохнув, сказал на это Поттер.

– Гермионе лучше не говорить об этом в ближайшие дни, - закусив нижнюю губу, задумчиво произнесла девушка, бегая обеспокоенным взглядом по соседнему, стоявшему напротив дивану.