Игры сильнейших

Jane F.

Наморщив лоб и непонимающе посмотрев на мужчину, Драко сильнее сжал в руке свою волшебную палочку.

– Год назад ещё в мае сразу же после падения Волан-де-Морта в соседнюю от меня камеру поместили Антонина Долохова. Из-за тонких стен у нас была возможность общаться. Своенравный, однако, умный и расчётливый, он приглянулся мне. Я рассказал ему свою идею о захвате власти, свои идеи на будущее, которые я мог бы воплотить в жизнь, окажись власть магического Лондона в моих руках. Ему понравились мои задумки. Я был посажен на пожизненный срок и никаким образом не мог выйти из Азкабана, дабы воплотить их в реальность, но это мог сделать он. И я надоумил Долохова сбежать и отправиться к сыновьям и внукам моих бойцов. Я верил, что с моей подати он сумеет собрать огромную армию, которая позже вытащит меня из тюрьмы для реализации моих планов, однако Долохов пошёл иным путём. Сумев сбежать не без помощи моей беспалочковой магии, вначале он попыталась сформировать свою армию, и лишь потом обратился за поддержкой и сотрудничеством к сыновьям моих павших солдат. Раз за разом я слышал новости о деяниях Пожирателей. Он делал всё по своему, устрашая народ за счёт своей любови к мистицизму, реализуя уже свои задумки

и напрочь забыв про наши с ним планы. Я допустил ошибку и не связал нас с ним кровью, отчего не мог контролировать его действия. Всё пошло наперекосяк. Однажды до меня и вовсе дошёл слух, что Долохов задумал заполучить власть, но уже для себя. Тогда моей целью стало устранение его армии, его последователей и его самого; и тут в мою камеру подселили тебя, - улыбнувшись уголками губ, Мартин гордо приподнял голову.
– Ты оказался куда более верным и послушным преемником. Ты был слабым и трусливым, но я сумел поставить тебя на ноги, установил столь необходимую для избалованного мальчишки грань между уверенностью в себе и самоуверенностью, направил на путь лидерства. С моей подачи ты сумел стать достойным бойцом и хорошим лидером. Вот только Долохов, идя своей дорогой, не забыл про меня и вызволил из Азкабана, передав мне затем всю власть над своим многотысячным, собранным для меня войском. Сыновья моих бойцов оказались куда более мощным противовесом: они, как я и рассчитывал, настояли именно на моём лидерстве. Их преданность и память о былых годах, которые их отцы провели под моим началом, меня даже поразила, но они верили в мои идеи, как верил и ты. И вот я здесь! – искривив губы в самодовольной улыбке, мужчина посмотрел в глаза Драко.

– Из-за тебя и твоей наводки эти мрази убили мою мать, - сощурив глаза, ледяным голосом произнёс слизеринец.

– Тебя нужно было подтолкнуть к служению на моей стороне. Несколько моих людей напали, как только ты выбрался из Азкабана. Помнишь тот день, тогда тебе впервые пришлось убить?
– словно дразня парня, рассмеялся Бернар.
– Именно так рождаются истинные воины, отборные убийцы. Подобным образом в своё время на путь убийцы меня направил Грин-де-Вальд, но сейчас я только благодарен ему за всё.

– По твоей же наводке эти ублюдки чуть позже убили Нарциссу?

– Здесь я уже ни причём. Они переувлеклись, зато теперь у тебя больше нет сдерживающих факторов. Ты мог бы быть идеальным, неприкасаемым убийцей. Жаль, что ты не успеешь им стать, - расцепив руки и став покручивать в пальцах свою волшебную палочку, произнёс Мартин.

– Верно. Тебе же нужно избавиться от того, кто убивал бойцов теперь уже твоей армии, иначе они могут прознать про твои грязные игры. Могут узнать, что это с твоей подачи я и мои Пожиратели убивали их друзей и родных, и могут взбунтоваться против тебя, - не сводя взгляда со своего соперника, ненавистно выплюнул слизеринец.

– Знаешь, мне будет даже жаль тебя убивать. Ты был слишком преданным, слишком сильно нуждался в наставнике, который сумеет поднять тебя на ноги и сделает из тебя достойного представителя твоего древнейшего аристократического рода. И я стал им, - вздёрнув нос, холодно произнёс Бернар. С пару секунд учитель и его ученик молча смотрели друг на друга, как вдруг Драко, постаравшись воспользоваться секундным преимуществом, взмахнул волшебной палочкой, выкрикнув:

– Авада Кедавра!

Вмиг исчезнув со своего места, Мартин трансгрессировал на другие ступеньки, оказавшись теперь за спиной парня.

– Не надейся, что сумеешь меня обхитрить. Ты ещё слишком слаб и не опытен, чтобы быть для меня достойным соперником.

– Не сомневаюсь, - не оборачиваясь, гордо приподняв подбородок, ответил на это слизеринец, после чего, услышав взмах волшебной палочки, вмиг взмыл в виде чёрного дыма под потолок, быстро сделав круг по комнате. Поняв задумку парня, Мартин вновь трансгрессировал, оказавшись в центре комнаты. Резво изменив траекторию полёта, Малфой, увернувшись от пущенной в него стариком Авады, всё же подлетел к тому, почти сбив колдуна с ног, но всего за долю секунды тот исчез, отчего парень едва не влетел в арку, вовремя обратившись в себя и уцепившись руками за стенки, за счёт чего и сумел удержаться, остановившись всего в паре сантиметров от прохода. Глубоко дыша, Драко обернулся. Мартин вновь стоял на ступеньках подле входа.

– Знаешь, что самое забавное? Я могу с лёгкостью тебя убить. Для меня это проще простого, ведь ты по наивности своей отдал мне небольшую часть своей крови. Знал бы ты, какую серьёзную допустил этим ошибку, - в очередной раз искривив губы в усмешке, сказал старик, после чего вновь посмотрел своему ученику в глаза. Схватившись за голову от неожиданно атаковавших её сильнейших головных болей, Драко, сжав зубы, упал на колени. Зажмурив глаза, слизеринец всеми силами пытался сдержаться, чтобы не закричать. Боль была в разы сильнее, чем при Круциатусе. Подобную боль ему ещё не приходилось испытывать. В голове начались шумы, отдававшиеся резким постукиванием в висках от внезапно поднявшегося давления, череп словно разрывало от ноющей боли, глаза застелила чёрная пелена.
– И знаешь, что интересней всего? Я могу всё это делать с тобой даже без использования волшебной палочки. Кстати о них, - взмахнув волшебной палочкой и выбив из рук парня его магический атрибут, Мартин достал из кармана настоящую палочку слизеринца, изъятую у него Пожирателями в поместье Лестрейнджей, после чего кинул её на землю. Подкатившись, палочка Малфоя упала всего в паре метров от своего хозяина. Ослабив боль и позволив Драко взглянуть на неё, мужчина вновь усилил болевые ощущения, отчего парень в очередной раз стиснул зубы, сжав руками виски, пытаясь хоть как-то облегчить эту резкую и невыносимую боль, но сделать это ему едва ли удавалось.
– Однако, мы же всё-таки волшебники. Традиции превыше всего. Авада…

– Авада Кедавра! – вдруг послышался где-то вдали до боли знакомый женский голос. Вдруг в паре метров от Драко раздался грохот, и уже спустя мгновенье боль полностью прошла. Подняв голову, Малфой встретился взглядом с стоявшей в проходе Гермионой Грейнджер. Девушку трясло. Она так и стояла, замерев с волшебной палочкой в руках. Встретившись с парнем глазами, Гермиона

только пару раз моргнула, не будучи в силах что-либо сказать из-за шока от содеянного. Вдруг вдали послышались быстрые шаги. Кто-то бежал к ним.

– Грейнджер, дай мне свою палочку! – быстро произнёс слизеринец.

– Нет, - лишь вымолвила та, посмотрев через плечо вдаль зала. Быстро подползя и дотянувшись до своей волшебной палочки, слизеринец негромко произнёс: «Экспелиармус!», после чего поймал вылетевшую из рук девушки палочку и вновь откинул в сторону свою. Ошарашенно повернувшись к нему, Гермиона застыла на месте. Спустя всего долю секунды к ним подбежали последователи молодого аристократа и несколько гриффиндорцев в лице Дина Томаса и Гарри Поттера. Прибывшие замерли на месте, смотря то на убитого Мартина Бернара, то на Драко Малфоя, стоявшего на коленях на земле с волшебной палочкой в руках. Вновь посмотрев на слизеринца, девушка неожиданно для себя заметила направление его взгляда. Парень смотрел на живот гриффиндорки, но уже спустя пару секунд вновь заглянул ей в глаза. Гермиона знала, что он не даст произошедшему выйти за пределы этой комнаты. Никто и никогда не узнает, что это она убила Мартина Бернара, что убийцей теперь стала она сама…

Глава 31

POV Гермиона Грейнджер.

Вам когда-нибудь приходилось убивать ради спасения родных? Рискну сказать, что процентов девяносто людей, если не больше, ответят: «Нет». И это ваше счастье. Ваши руки чисты, не запачканы в крови, быть может и последней мрази, но человека, живого человека. Первая заповедь из семи посланий Господа людям гласит: «Не убей!», и мы, рабы Божьи, боимся убивать, боимся причинять боль, хотя порой в порыве эмоций нам бы даже порой хотелось этого. Но так ли в серьёз мы способны на подобный шаг?! Закидайте меня камнями, если мои, пусть и банальные рассуждения, являются неверными, но лишь единицы знают, что такое убийство, каково это - лишить жизни человека, смотреть, как его бренное тело покидает душа, как он в последний раз смотрит уже почти что опустевшими глазами на этот мир; осознавать свой грех и свою Богомерзкую ошибку и раскаиваться в этом. Но что делать, если убийство – единственный выход, единственная возможность защитить?! Мы легко осуждаем других, обходим стороной неугодных обществу людей, задрав нос и выражая свои настоящие мысли лишь за спиной, при том, что на самом деле боимся высказаться в глаза. Порой мы не способны понять другого человека, готовы забрасывать его камнями за его пусть и серьёзные, но проступки. Однако что, если на месте этого на первый взгляд преступника окажетесь вы сами?! Никто не знает наверняка, как будет складываться его жизнь и что ждёт вас уже завтра, никто не знает, что выкинет колесо Фортуны и какую жизнь уготовила нам лиходейка-госпожа Судьба, плетущая золотые столь твёрдые, но в тоже время довольно хрупкие нити наших судеб. Что, если на месте жертвы обстоятельств, в которую каждый готов бросить камень, окажетесь вы, и вас не захотят услышать, не захотят понять, вас станут судить лишь поверхностно, ведь только единицы способны заглянуть внутрь ситуации и вас самих. Каждый наш шаг, наш выбор, встреча не случайны. Каждый миг и любое, даже малейшее событие способны дать нам возможность познать себя, но будьте готовы увидеть не только светлые стороны своего «я». Это как камень: когда он лежит, заросший мхом и окружённый на яркой лесной поляне цветами, он красив, он дополняет пейзаж, но что, если приподнять его и рассмотреть всю ту гниль, что скрывается под ним? Всех тех мерзких червяков, которые, найдя под ним убежище, копошатся в земле, прилипшей к этому камню?! Все мы способны как на хорошие поступки, так и на плохие, всё зависит лишь от нашего выбора, от того волка, как говорили в своё время мудрейшие, которого вы подкармливаете. Однако не стоит забывать, что любой из нас может стать жертвой обстоятельств. Что делать, если выбора нет, если ты идёшь против себя, но сие во благо?! Ответь себе хоть раз на вопросы, честно, не привирая. Поверь, никто не узнает твоих мыслей, это будет лишь твой секрет: Кто ты больше, честный человек или лицемер? Способен ли ты на убийство ввиду обстоятельств? И способен ли ты убить, переступив через собственные принципы, идя по головам и спасая только свою шкуру? Либо ты пожертвуешь собственной жизнью ради спасения других? Открою маленький секрет: ты никогда этого не узнаешь наверняка, пока с тобой не случится подобное. Но мы люди и способны рассуждать, мыслить, философствовать, было бы желание. Поразмысли и познай себя…

***

POV Гермиона Грейнджер.

Долгие дни я размышляла, почему именно «Авада Кедавра». Почему не другое заклинание? Из сотен, тысяч известных мне заклинаний я выбрала именно его - заклинание смерти, непростительное заклинание. Я помнила, как в порыве эмоций выкрикнула его. Как бежала на помощь к Драко, как боялась, что всего мгновение и его убьют. Я просто не могла этого допустить. Раз за разом, как в замедленном кадре, перед моими глазами проносились картины совершённого мной убийства: минуя золотые ворота и кровавую битву подле него, я забегаю в лифт и поднимаюсь на девятый уровень, сделав ставку на комнату смерти, наиболее простую и удобную для битв из трёх комнат Отдела тайн. Я бегу туда. Слышу эхом отдающийся от стен довольно приятный для слуха мужской голос. Медленными шагами иду на этот голос, прислушиваюсь. Подойдя ближе, вижу стоявшего ко мне спиной на ступеньках мужчину. Слышу его слова про убийство Драко, увидеть которого мне с расстояния так и не удалось. Приближаюсь ещё на немного, но оставляю между собой и неизвестным мне человеком расстояние порядка десятка метров. Наставляю на него свою волшебную палочку, приготовившись сражаться или обороняться. Слышу произносимое им, столь пугающее: «Авада». Помню, как на долю секунды страх сковал моё тело, но всего за мгновенье он перерос уже в ярость. И помню, как, быстро взмахнув волшебной палочкой, я выкрикнула: «Авада Кедавра». Два слова, двенадцать букв, всего секунда, и мой враг, так и не успевший осознать свою гибель, замертво падает на ступеньки. Помню ошарашенный взгляд Малфоя. Помню, как тряслись мои руки, да и всю меня колотило, словно озноб при тяжёлой форме простуды. Единственное, что я ощущала в ту секунду, был ужас. Не страх, а именно ужас. Я сразу осознала, что сотворила. Да, я убила Пожирателя Смерти, ту сволочь, из-за которой разразилась война, но человека.