Игры скучающих купидонов

Абалова Татьяна Геннадьевна

Покрутившись и устроившись удобнее, кот принялся вылизывать лапу, на которой сохранился запах вчерашней курицы, но услышав над головой громогласное «Та-дам!», едва не умер от страха.

Возглас «Это еще что?!» заставил тело сжаться подобно пружине. Еще мгновение и Лямур сиганул бы прочь, решив, что его обнаружили, но тревога оказалась ложной — подруги защебетали о красоте керамических птичек-цветочков. Единственно полезное, что прозвучало в бесконечной череде ахов и охов, было решение перенести кувшин в спальню. Теперь Лямур точно знал, где в квартире

Ключевой находится надежное укрытие, в котором он может спрятаться, не подвергая свою жизнь опасности быть случайно раздавленным.

Разговоры, разговоры, разговоры…

У стажера разболелась голова. Тянуло ко сну, но он вынужден был терпеть, надеясь выловить нужную информацию. Как бы ему не желалось услышать о странном (и Лямур надеялся, очень страстном) сне, но Женя молчала.

Не молчала Галка.

«Никита? — Лямур даже поднял голову. — Она любит одноклассника Никиту Горелова? Хо-хо-хо! Вторая пара из пяти у меня в кармане!»

Его настроение настолько улучшилось, что он даже не стал покидать свой пост, решив дожидаться возвращения Ключевой, чтобы продолжить подслушивание и подглядывание.

Проникнуть в аптеку совсем не просто, а сидеть на улице слишком холодно. Да и опасно. Того и гляди, уборщица веником огреет, чтобы у дверей не терся. Или вдруг какая-нибудь сердобольная женщина приглядит и заберет с собой. Уси-пуси… Тьфу!

«Мало кто из людей пройдет мимо такого красивого кота», — Лямур нашел убедительный резон остаться в квартире Ключевой и, сбегав на кухню и сжевав кусок колбасы, оставленный на столе, вновь устроился в кувшине.

Глава 4. Хроники ангельских будней

Вначале был хаос, и только потом — суета.

Малкин Г. Е. «Мысль нельзя придумать»

Второй день операции. Вечер

Лямур сидел тихо, боясь пошевелиться. В коридоре Ключевой топтался и потел тот самый Никита.

«Дурак я! — применил стажер общечеловеческое ругательство, которое весьма хорошо описывало собственные умственные способности. — Надо было лучше разведать окружение Ключевой, и тогда не пришлось бы сидеть в кувшине».

У купидонов отличное чутье, и Афлорий готов был пожертвовать кошачьим хвостом, если он ошибался: от Горелова за версту пахло желанием. Никита просто изнывал от любви к Ключевой.

«Какие упущенные возможности! — страдал стажер. — Достаточно было влюбить Женю в ее одноклассника, и первое из пяти заданий было бы уже выполнено».

Кот знал, что был прав: гораздо труднее сводить совершенно незнакомых людей. Работы в два раза больше.

Лямур прислушался к голосу Горелова.

«Модуляция с головой выдает тебя, мужик! — фыркнул он, жалея, что коты не могут саркастически улыбаться. А еще в нем клокотало возмущение бестолковостью той женской особи, что торопясь прихорашивалась у зеркала. — Как ты, Ключева, можешь не чувствовать,

не слышать, не понимать, что он тебя любит! Воистину женщина слепа!»

Улучив момент, когда Евгения наклонилась, чтобы надеть сапоги, а запарившийся Никита приоткрыл дверь, кот шмыгнул наружу и галопом полетел к своей квартире.

— Мяу!

Ассис запустил «командировочного» домой.

— Что нового на любовном фронте? — поинтересовался он, откусывая от плитки шоколада внушительный кусок.

— Появился новый претендент на сердце Ключевой, — выпалил Лямур, бросаясь на кухню, где его ждала миска с килькой, о которой он полдня мечтал. — Вам бы проследить за нашей подопечной, — речь кота стала невнятной. Хруст рыбьих голов заставил Ассиса поморщиться. — Как бы опять накладочка не вышла…

Рядом вырос Проф.

— В смысле?

— Женя с влюбленным в нее одноклассником в кино ушла. На последний сеанс. Наверняка сядут на последний ряд. Понимаете, на что я намекаю?

Ассис дематериализовался.

* * *

— Что нового на любовном фронте? — не без ехидства поинтересовался Лямур, стоило Ассису спустя три часа вернуться домой.

— Пришлось в кинотеатре ведро с попкорном опрокинуть, — буркнул недовольный пересмешник. — Иначе этого Никиту было не остановить. Резвый парень…

— И что теперь? — Проф вышел из кухни с бутылкой лимонада «Тархун».

— Что-что? Сейчас неудавшийся любовник скребется за дверью, а Женя его не пускает. Ее даже рвало от отвращения.

— Так это здорово! — Проф протянул бутылку напарнику, тот жадно приложился к горлышку. — Ее реакция говорит о том, что «Любарум» сработал, и она видит сны! Теперь другие мужчины для нее — табу!

«Оно и к лучшему, — кот сыто рыгнул. Он только что съел банку кильки в томате. — Будем действовать по намеченному плану: сводить Замкова и Ключеву, а следом Галку с Никитой. Считай, я на два шага ближе к свободе».

Третий день операции

— Ну что опять? Всего шесть утра! — Лямур приоткрыл один глаз, сверив внутренние часы с теми электронными, что висели на стене. Но Ассис не стал церемониться — схватил кота за шкирку и потащил к двери.

— Галка идет. Тебе надо бы послушать, о чем говорят подруги.

— А поласковей нельзя?

— Я тебя и так на руках ношу, — пересмешник бесшумно открыл дверь и швырнул кота на лестницу, по которой уже поднималась Галина Романова.

Привычно прошмыгнув в квартиру, мечтая когда-нибудь отомстить Ассису, кот забрался в кувшин и навострил уши.

И чуть не оглох.

— А-а-а! — вдруг закричала купидоновская подопечная.

— Женька, ты чего кричишь? — голос Галки дрожал.

«Ей снятся ужасы? — встревожился стажер. «Любарум» никак не обещал неприятных сновидений, об этом купидона заверили еще в ведомстве Любви. — Если только…»

Догадка обожгла.

«Если только тот, кто приходит к объекту во сне, не противится их любовной связи…»