Игры третьего рода
Шрифт:
Присмотревшись, Гончаров заметил ещё одну особенность: грузовик с газогенератором, который дымил по одной из улиц, явно патрулировал посёлок. В машине сидело с десяток вооружённых людей, и они методично объезжали улицу за улицей. Но, что характерно, прохожие, встречавшиеся на их пути, к патрулю относились как будто спокойно.
– Чёрт его знает… – пробормотал майор. – Может, просто порядок поддерживают?
– Вполне возможно, – согласился Пётр. – Спускаться и брать интервью не будем?
Гончаров усмехнулся:
– Пока не будем. Это посёлок – Левиха,
Действительно, ещё километров через двадцать они увидели серую ленту двухрядного шоссе и снова удивились: дорога выглядела хорошо. Конечно, она пострадала за прошедшие трудные годы, но по сравнению с тем, что ожидалось, над ней можно было не только лететь, но даже нормально ездить.
В одном месте виднелся серьёзный блок-пост, рядом с которым стоял Т-90 и военный грузовик.
На отрезке в десяток километров они заметили даже шесть машин: две военные – БТР и «Урал» с крупнокалиберным пулемётом в кузове, но остальные вполне гражданские. Натуженно полз дымивший молоковоз, кондыбали знакомый ещё с детства «уазик» и ГАЗ-53. Все гражданские авто имели газогенераторы, а вот военные, судя по всему, работали на стандартном топливе.
– Движение, как на Бродвее, – пошутил Пётр.
– Да уж, – с некоторой завистью констатировал Гончаров. – А у нас во что Челябинский тракт превратили? Значит, путёвая здесь власть. Видишь, всё спокойно.
– Патрули-то военные! – возразил Домашников. – Значит, есть чего патрулировать.
– А ты как хотел, естественно! Если не патрулировать в условиях чрезвычайной ситуации, то сам же видел, что происходит. Я в своё время предлагал нашим ввести именно такую систему!
– Ну и прекрасно, если здесь всё так хорошо. – Домашников почесал затылок.
– Ты думаешь, что-то не то? Так посмотри – видно же, что жизнь идёт, и сравнительно нормальная по нынешним меркам! В общем, давай прямиком в Екатеринбург. Над Невьянском – а он вон, уже виден – включишь «невидимку». И можно побыстрее лететь.
Гончаров откинулся на спинку кресла, чувствуя, как волнение, которое вроде бы улетучилось вместе с ночной темнотой, снова возвращается и царапает сердце. Относительный порядок по сравнению с тем, что творилось в Зоне, где они пробыли четыре года, здесь был виден, что называется, невооружённым глазом. Правда, вышки, так напоминавшие концлагеря… Ну так это же просто удобные пункты обзора и наблюдения – никакой колючей проволоки вокруг посёлка!
Они прошли над Невьянском, и Александр попросил сделать круг, чтобы лишний раз убедиться, что в городе не ощущалось запустения. Были пострадавшие здания, были участки, расчищенные от развалин, но были и свидетельства того, что строится что-то новое, и даже колокола звонили на паре церквей!
Знаменитая Невьянская башня, уральский аналог Пизанской, по-прежнему наклонно высилась над городком, а у вокзала дымил паровоз с несколькими вагонами. Белые клубы пара, которые изредка вырывались, словно уверяли,
Единственное, что нарушало мирную картину, – такие же, как в Левихе, вышки с торчащими пулемётами, которые покрывали город ровной сеткой. Особенно это бросалось в глаза с высоты: вышки располагались чётко на расстоянии прямой видимости одна от другой.
После Невьянска дорога уже не шла через населённые пункты, но на ней по-прежнему отмечалось движение. Правда, это были только патрульные военные машины и грузовики, что-то перевозившие, – ни одной легковушки люди не увидели. На всём участке до Екатеринбурга попалось ещё два блок-поста, но общая обстановка на дороге выглядела спокойной. У Гончарова появилось стойкое ощущение, что во всём присутствует некая упорядоченная структура.
Когда показались кварталы Верхней Пышмы, фактически пригорода большого Екатеринбурга, Домашников сбавил скорость, и они ещё немного посовещались о том, как действовать дальше.
Сошлись, что для начала сделают несколько кругов по периметру, приближаясь к условному центру, чтобы чётко осмотреться и определиться – возможно, станет ясно, где находятся местные власти, то есть с кем, собственно, вступать в переговоры.
Гончарову совершенно естественно хотелось немедленно взглянуть на место, где стоял его дом, но он сдержал себя, чтобы не отклоняться от намеченной схемы облёта. Майор только скрипнул зубами, увидев Барьер, разрезающий городские кварталы и скверы, местами, проходя прямо по зданиям, а точнее, по тому, что от них осталось.
С другой стороны Барьера, рукой подать, находилась Зона, где он провёл четыре года, там оставался Черноскутов, который, безусловно, ломал голову, что же случилось с экспедицией, и, возможно, отправил уже кого-то ещё по следам Гончарова. А когда вторая экспедиция не вернётся, возможно, отправят третью и так далее. До боли было обидно, что пока нет возможности подать хоть какой-то знак и объяснить истинное положение вещей.
Машина направилась вдоль юго-восточной границы города. Конечно, это был не Невьянск, который находился далеко от Барьера и испытал относительно слабую ударную волну: здесь, в Екатеринбурге, обломки и сейчас перегораживали кое-какие улицы. Но при этом наблюдалось и много мест, где завалы полностью расчистили.
В этот сектор города попали большая часть районов вокруг Верх-Исетского завода, Уралмаша и кусок центра. Уральский завод тяжёлого машиностроения пострадал сильнее всего (Барьер проходил очень близко), но видно было, что в уцелевших цехах идёт какая-то работа!
Правда, и здесь по всему городу, особенно ближе к окраинам, торчали уже привычные вышки. Там, где технически сложно было воздвигнуть наблюдательные посты среди высоких зданий, такие пулемётные гнёзда ставили на крышах домов. На улицах виднелись люди, грузовики, подводы и, конечно, бронемашины. Домашникова, да и Гончарова удивило, что большинство бронированной техники разъезжало без газогенераторов! Факт того, что горючее могло иметься в таких количествах, вызывал недоумение.