Игры третьего рода
Шрифт:
Вдруг он мелко задрожал и осел на пол. Гончаров и Домашников переглянулись, не зная, что делать. Свиночеловек лежал на пороге лицом вниз и тихо постанывал.
Александр аккуратно перешагнул через тело внутрь каюты. Пётр оглянулся – в коридоре палубной надстройки всё было спокойно – и тоже двинулся следом за майором.
Небольшое помещение представляло собой комнатушку размером не более семи-восьми квадратных метров. У одной стены имелась откидная кровать, а у другой – большой шкаф и какие-то полки. Рядом прилепился тоже откидной столик
Свет снаружи проникал через квадратное, совершенно целое окно. Инженер присмотрелся – стекло вполне приличного качества, прозрачное, и через него в воде, у берега, хорошо был виден БТР. Из люка высовывался Семён Ефимович, а на башне устроился Фёдор, припавший к оптике винтовки.
Майор вытащил рацию и сообщил в двух словах о происшествии. Их товарищи, разумеется, слышали автоматные очереди и сильно переживали, что случилось.
Потом Александр подошёл, пошарил пальцами по раме окна и, сообразив, как оно открывается, откинул запоры. В распахнутые створки ворвался свежий холодный воздух, продувая застоявшуюся вонь каюты.
Гончаров высунулся наружу и помахал друзьям, лишний раз подтверждая, что у них всё в порядке.
Свиночеловек на сквозняке застонал сильнее.
– Он, кажется, на самом деле болен, – сказал Домашников. – А вот ран у него не видно.
– Знаешь что? – задумчиво сказал Гончаров. – Он, судя по всему, ослаб и сидел здесь взаперти, скрываясь от того монстрика. Он даже оправлялся тут же – в этот бачок.
– Непонятно, неужели эта образина ждала нашей лодки, чтобы уплыть? – сказал, рассуждая, Пётр.
– Кого ты имеешь в виду? – поинтересовался майор. – Того или этого? Этот, между прочим, тоже не Антонио Бандерас.
– Брось, командир, – ухмыльнулся Домашников. – Уверяю, что и мы для него чучелами выглядим. Не будь расистом.
– Ладно, ты расистов не видел! – махнул рукой Гончаров. – Давай «поросёнка» на кровать перетащим. Натуральный Пятачок.
– Вот-вот, и я об этом же подумал, – фыркнул Пётр.
Вдвоём они подняли свиночеловека, который оказался не слишком тяжёлым, и уложили на койку. Домашников прикоснулся к открытым участкам тела и невольно вздрогнул – ведь это было, возможно, первое прикосновение человека к инопланетянину. Пётр невольно отдёрнул руку, но тут же признался сам себе, что сама шкурка на ощупь была словно велюровая, и прикосновение не вызывало брезгливого чувства.
Домашников почувствовал, что инопланетянин очень горячий – то ли у него был жар, вызванный болезнью, то ли просто температура тела этих существ отличалась от человеческой. В конце концов, Пётр решил, что первое предположение вернее.
Свиночеловек стонал и, чуть приоткрыв глаза, смотрел на людей. Так продолжалось какое-то время, а затем он вдруг приподнял руку и стал что-то тихо говорить, показывая ладонью на рот, словно наливая ковшом
– Дьявол. – Майор почесал затылок. – Он здесь ещё и от жажды загибался. Но где же ему воду взять, разве что за бортом?
– Сбегать? – предложил Домашников.
– Нет, – остановил его Гончаров, – разделяться не будем.
Он пошарил в кармане и вытащил моточек шнура. Поискав глазами по комнате, майор взял флягу, вытащил резную пробку-затычку и привязал шнур к горлышку сосуда, после чего бросил его из окна в волны моря.
– А если тут вода солёная? – спросил Пётр.
Майор пожал плечами:
– Выхода-то нет, мы же не пробовали, какая она, но других родников здесь нету.
Вытащив наполовину набравшуюся флягу, Гончаров присел на койку и поднёс горлышко к губам Пятачка. Тот потянул носом и, жадно припав губами, стал пить, вылакав зараз почти четверть объёмистого сосуда.
– Скорее всего, у него верёвки не было, чтобы воду доставать, – предположил майор, наблюдая, как свиночеловек удовлетворённо откинулся на некое подобие довольно грязной подушки.
– Что с ним делать будем? – спросил Домашников. – Солнце – вон уже, потихонечку садится.
– М-да, задача… – сокрушённо покачал головой Александр. – Бросать вроде как нельзя. Может, пусть наш фельдшер взглянет? Аптечка-то есть.
– Ты понимаешь, что говоришь? – поднял брови Пётр. – Это же инопланетянин! Наши лекарства для него могут ядом оказаться.
Гончаров озадаченно нахмурился и пожевал губами:
– Да, конечно, но что же с ним делать? Он может много всякого рассказать.
– Точно, – вздохнул Домашников. – Его бы к нам доставить.
– Да, идея шикарная: живой инопланетянин, – согласился майор. – Если, конечно, доживёт.
Неожиданно Пятачок что-то сказал довольно внятным и более сильным, чем раньше, голосом. Одновременно он попытался приподняться на подушке, указывая рукой на шкаф.
– Что он хочет? – Гончаров озадаченно посмотрел на Домашникова.
Свиночеловек ещё раз что-то сказал – всего лишь одно слово.
– Матана? – переспросил Пётр, стараясь как можно точнее воспроизвести звучание.
Пятачок слабо, но часто закивал и сделал движение рукой, словно писал или рисовал на невидимой поверхности.
Домашников бросился к шкафу и стал рыться среди книг в толстых кожаных переплётах и папок с бумагами. Наконец, он нашёл оправленный в дерево угольный карандашик и пачку плотных листов желтоватой бумаги, прошитых шнурком наподобие альбома.
– Тебе это нужно? – показал он рисовальные принадлежности Пятачку.
Свиночеловек изобразил на лице нечто вроде болезненной комичной улыбки и несколько раз мелко кивнул, после чего знаками попросил Петра поддерживать альбом, а сам начал рисовать на первой странице. Майор и инженер с интересом смотрели, как на листе бумаги, сделанной руками неземных существ, рука именно такого существа неземным карандашом выводит вполне понятные землянам рисунки.