Игры третьего рода
Шрифт:
Башня танка ещё немного повернулась, и майор чётко увидел опознавательный знак – круг с белой пятиконечной звездой.
– Ну точно – американцы!
– И что делать будем? – Пётр уже нервничал.
Майор сдвинул каску и почесал затылок.
– Сейчас, конечно, дела плохи, – сказал Гончаров. – Для Аканде они вроде как враги в любом случае. Не знаю, понимают ли это царёк и его министры, но устраивать сражение ни к чему – «Абрамс» здесь всё отутюжит, а я не собираюсь, как панфиловец, бросаться под гусеницы. Видимо, придётся снова использовать
– Да, переговоры – самое разумное… – начал Пётр, но окончить фразу не успел, как не успели они и начать планируемые переговоры.
Кто-то из залёгших в домах бойцов НРЮП выстрелил из винтовки, и одна из фигур в комбинезоне, стоявших на броне «Абрамса», сползла вниз, цепляясь руками за ствол пушки.
– Хрен в задницу! – выругался майор. – Обезьяны проклятые! Кто просил стрелять!?
Почти одновременно с его словами заработали пулемёты танка. Башня «Абрамса» чуть повернулась, и орудие с грохотом плюнуло огнём примерно в то место, откуда стреляли. Строение, куда лёг снаряд, взлетело на воздух, словно карточный домик, сметаемый ураганом. Следом включилась автоматическая пушка с БМП, поливая свинцом другую сторону дороги.
– Ложись! – Майор дёрнул Домашникова, увлекая на землю, и тут же от забора полетели куски глины и досок.
Пара двадцатипятимиллиметровых снарядов звонко черканула по броне российского БТРа, с подвыванием уйдя вверх сквозь листву деревьев.
Майор оглянулся на свою машину.
– Хер там, а не переговоры получились, уроды! – прорычал Гончаров, стряхивая с себя бетонную крошку и щепки.
Орудие танка выстрелило ещё раз, и снова от какого-то строения полетели ошмётки вместе с окровавленными телами притаившихся солдат Аканде. Из всех придорожных кустов и из домов вдоль улицы тоже начали стрелять.
– Мудаки-и-и! – выругался майор. – Слушай, Петя, лезь в бэтээр, отходим – нам такие разборки ни к чему. Не знаю, что делать с этим американцем или не американцем в подвале, но отходим.
– Надо его забрать! – заорал Пётр. – Если он американец, то станет посредником – мы его спасём, получается. А если нет – то вообще никогда себе не прощу, что оставил этого парня тут…
– Ты не простишь? – успел удивиться Гончаров. – А в штаны ещё не наложил?
– Почти наложил, но всё равно не прощу! – крикнул Домашников, брызнув слюной. – Болтаем много, товарищ командир, давай лучше действовать!
– Ах ты, мать твою!.. – поперхнулся майор. – Впрочем, блин, молодец – я бы тебя взял в Сербию. Всё, на хер, прикрываем торец дома бэтээром – и в подвал за твоим Авном… Ты поведёшь – ты уже был там.
– За Авваном, – поправил Пётр.
– Да какая разница! В машину!
Гончаров подхватил гранатомёт, и они кинулись к люку броневика.
За забором стучали пулемёты, лаяла автоматическая пушка и раздавались выстрелы винтовок и автоматов.
– Петя! – заорал Гончаров, – живо на левый борт следить за обстановкой снаружи, Ефимыч, – на правый! Стреляйте на поражение, ни с кем не церемоньтесь!
– А пулемёты?… – срывающимся голосом просипел Пётр.
– Какие, в задницу, пулемёты?! По танку, что ли, стрелять? – рявкнул майор. – Федя, сдаёшь назад и вправо, разворачиваешься и боком подъезжаешь к торцу здания, к той двери, куда Петька уже ходил. Остановишься, и мы за американцем идём, а вы нас прикроете.
Исмагилов врубил передачу, и БТР рванул задним ходом, выбросив дымный выхлоп. Гончаров подумал, что сизый дым из-за забора может демаскировать их, и так оно и получилось. Орудие «Абрамса» бабахнуло ещё один раз, и низко, сбривая ветки деревьев, прошёл снаряд, даже качнув волной воздуха машину.
Недалеко рвануло, посыпались стёкла и штукатурка, забарабанившие по броне. Кто-то истошно заорал в здании, где укрывался Аканде. БТР вылетел на лужайку, где они пировали, с треском смяв столы и скамейки, и, выворачивая колёса, на мгновение замер.
Гончаров, следивший через командирский прибор наблюдения за тем, что происходит снаружи, успел заметить, как с верхнего этажа здания вдруг полыхнула синевато-красная молния. Раздался громкий треск.
Почти в то же мгновение на улице в ответ оглушительно бухнуло. На секунду поле зрения затмила угловатая тень, и майор сообразил, что в воздух взвилась башня американского танка.
Как зачарованный, Александр следил, насколько позволяло поле обзора, за вращающейся, словно в замедленной киносъёмке, стальной махиной. Нелепо кувыркаясь и выписывая кренделя торчащей, как палка, пушкой, башня описала пологую параболу и грузно шмякнулась где-то за воротами.
– Мать твою! – очумело пробормотал майор. – Они «Абрамс» уничтожили!!! Чем?!
Всё это продолжалось какие-то секунды. Исмагилов, взрывая колёсами траву на лужайке, поставил машину почти вплотную к двери в торце здания точно боковым люком напротив двери.
– Что такое? – выдохнул Домашников и вдруг сообразил: – Ё-моё! Старик-садовник говорил же про какое-то оружие. Я-то думал – чушь! Как так получилось?
– Как-как, – оскалился Гончаров. – Жопой квак! У Аканде серьёзная херня есть, а молчал, сволочь! Сейчас они так и БМП накроют!
Но второго сокрушительного выстрела из здания не последовало, а автоматическая пушка с «Бредли» начала поливать фасад, разнося хлипковатые стены и перекрытия.
– Быстро Петя, быстро! – приказал майор. – У нас несколько минут, не больше. Фёдор, – к пулемёту, Альтшуллер, – к бойнице, вести огонь по всем, кто попытается подойти. Если вылезет сюда американская бээмпэ – садите из гранатомётов. Времени объясняться нет, она птурсами нас уничтожит.