Игры в апокалипсис
Шрифт:
Следователь, внимательно посмотрел на девочку, которая, не отрываясь, вглядывалась в вырвавшуюся на свободу прядь и шептала:
– Мама, мамочка…
Он погладил ребенка по голове и приказал:
– Открывайте!
Мужчина по ту сторону окна приоткрыл лицо лежащего на каталке трупа.
Полина вытянулась, как струна, и пронзительно закричала:
– Бабушка, бабуля!
Струна, державшая ее, вдруг лопнула, девочка стала оседать, и если бы воспитательница не подхватила ее на руки, Полина упала бы на бетонный пол.
Женщина-врач
– Обморок, – констатировала педиатр. Вместе с воспитательницей они подняли ребенка и отнесли в другое помещение, где уложили на кушетку.
Полина уже не слышала разговора людей, оставшихся в первой комнате.
– Нет никаких сомнений, что ребенок опознал труп своей бабушки, Ульяновой Ольги Ильиничны, – констатировал следователь и, получив согласие судмедэксперта и понятых, резюмировал: – Так и запишем в протоколе.
– Теперь по поводу второго трупа, – продолжил он. – Думаю, в сложившихся обстоятельствах предъявлять его для опознания не имеет смысла.
– Это было бы изуверством! – неожиданно вмешалась женщина из пары понятых. – Мне показалось, что девочка узнала волосы второй женщины. Так можно говорить? – смутившись, что сказала что-то несуразное, спросила она.
Ее вопрос остался без ответа, зато второй понятой – мужчина в очках – подтвердил смысл сказанного:
– Я слышал, как она шептала: «Мама, мамочка!»
– Это можно считать косвенным признаком опознания, – согласился следователь. – К тому же процедура предъявления трупа женщины вряд ли оказалась бы результативной. Правильно? – спросил он у судмедэксперта.
– Согласен, – отозвался тот. – Ее лицо обезображено до такой степени, что при всем желании мы не смогли бы восстановить его черты. Осталась только шевелюра.
– Я все же думаю, что нам следует внести в протокол то обстоятельство, что девочка узнала свою мать, – осторожно предложил следователь. – Тем более что у нас есть все основания считать труп женщины идентифицированным с личностью Ульяновой Марии Ильиничны. В ее руках находилась сумочка паспортом, а это – стопроцентное доказательство.
Понятые и судмедэксперт согласились с такими аргументами и без задержек подписали протокол. Мария Ильинична и Ольга Ильинична Ульяновы были признаны погибшими при взрыве в торговом центре.
16.
Знакомясь с затерянным в тайге хозяйством приятеля, Анатолий был потрясен. На большой поляне, окруженной вековыми соснами, высился добротный бревенчатый дом с мансардой, вокруг был разбит внушительных размеров огород с цветущими лиловыми букетиками картошки, зелеными зонтиками укропа, перьями лука, чеснока, ажурными метелками морковки и еще десятком других овощей. По периметру участка высились трехметровые столбы, увитые колючей проволокой.
На вершине самой высокой сосны был закреплен ветряк,
Не было ничего удивительного в том, что в доме исправно работали электроприборы. В холодильник Генка сразу же отправил скоропортящуюся снедь, доставленную с «большой земли». Радом стоял большой морозильник-ларь.
Заметив недоуменный взгляд товарища, Валков объяснил:
– Мясо придется добывать самим, здесь и будем его хранить, ведь не каждый же день ходить на охоту, да и зверей жалко!
– Обойдя владения друга, Сивцов воскликнул:
– Какое же это зимовье?! Это просто барская усадьба!
Генка хитро усмехнулся и горделиво заметил:
– Ты еще моего подвала не видел!
Чтобы попасть туда, потребовалось открыть вмонтированную в бетонный цоколь тяжелую дверь, о которой Анатолий подумал, что она такая же, как в бомбоубежищах. Впрочем, то, что Валков называл подвалом, оказалось настоящим бункером – туда вело несколько десятков ступеней. Когда они закончились, перед друзьями снова оказалась дверь, ничем не уступающая по массивности наружной.
Наконец, они очутились в самом «подвале». Это было огромное, сравнимое с размерами всего участка, помещение с бетонными стенами, разделенное на несколько отсеков. В одном размещалась система жизнеобеспечения с насосами, компрессорами, многочисленными приборами с красными и черными стрелками. Было также что-то вроде зала с рядами мягких кресел, несколько спален, обширная кухня, комнаты, предназначенные для каких-то занятий.
– Зачем тебе все это? – удивленно поинтересовался Анатолий.
– Как тебе сказать? – неуверенно начал Генка. – Это наш первый опыт, здесь отрабатывался проект автономного существования. – Он сделал паузу и, предупреждая вопрос следователя, заметил: – В общем, я не один это строил.
Сивцов подумал, что он мало что знает о жизни одноклассника. В переписке и разговорах по скайпу тот рассказал, что несколько лет назад у него умерла жена, и он, подняв на ноги всю областную медицину, не смог ей помочь. Дети разъехались: дочь поселилась в Краснодарском крае, сын – в Приморском. Чем занимался Валков кроме своей нейрохирургии, Анатолий даже не догадывался. И тут – такой сюрприз!
Но будучи человеком деликатным, Анатолий не стал расспрашивать друга о подоплеке рождения чудо-усадьбы посреди тайги. «Надо будет – сам расскажет», – подумал он, предчувствуя, что это произойдет довольно скоро.
Генка оценил тактичность московского следователя, он решил не продолжать оборвавшийся на сомнительной ноте разговор, предложив подняться наверх и ознакомиться с окрестностями.
По пути, еще в бункере, остановились у комнаты с железной дверью, откуда Валков вынес два карабина – «Тигр» и «Вепрь». Первый взял себе, второй отдал товарищу.