Игры в апокалипсис
Шрифт:
– У кого есть более или менее разумная версия крушения беспилотников?
Он обвел глазами стоящих перед ним навытяжку вчерашних геймеров и, заметив какое-то подобие мысли во взгляде Грифа Пирсона, кивнул ему:
– Давай, ты!
– Сэр, возможно, во всем виновата природная аномалия?
– Ано… – порылся в памяти капитан, но не нашел искомого слова, – не кидайся словами рядовой, говори понятно, что ты имеешь в виду.
– Насколько я знаю, в этой местности много шахт, а это полости под землей. Может быть, они влияют на прохождение радиоволн? Или здесь залегает железная руда, сэр…
Хэнкок
– Что ж, уже неплохо! – сказал он, обращаясь только к Пирсону. – Но вы утверждали, что видели на мониторе морской пейзаж. А это как можно объяснить?
– Вероятно, сэр, мы приняли отраженный сигнал какой-то телестанции, может, там шла передача о туризме, – не растерялся Гриф.
– Да, я слышал о подобном, – задумавшись, произнес командир. Он, казалось, впал в кому, и команда минут пять ждала, когда он, наконец, очнется.
– До окончательного выяснения обстоятельств крушения трех беспилотных летательных аппаратов все три экипажа отстраняются от управления полетами, – слова капитана прозвучали все-таки неожиданно для его подчиненных. – За пределы авиабазы не выходить!
3.
Еще не оправившись от болезни, время от времени кашляя и вытирая полотенцем пот со лба, Анатолий Сивцов начал разбирать почту, скопившуюся в электронном ящике. Его простуда носила совершенно летний характер – в том смысле, что была спровоцирована жарой. Надеясь «заморозить» струйки пота, Анатолий выставил на кондиционере значение чуть больше нуля. Пришла желанная прохлада, а вслед за ней першение в горле и насморк. Болезнь оказалось настолько сильной, что ему пришлось, впервые за многие годы, остаться дома и вызвать врача. И вот, когда температурный натиск немного отступил, Сивцов решил проверить свой почтовый ящик.
Нельзя сказать, чтобы он с нетерпением ждал от кого-то весточки. Собственно, написать ему мог только брат с Дальнего Востока, но тот не очень-то любил выступать в эпистолярном жанре, особенно в его электронном варианте.
Правда, в глубине души Сивцов робко надеялся на то, что каким-то непостижимым образом его «мыльный» адрес узнает та удивительная женщина-девочка, с которой он встретился четыре с лишним года назад. Тогда и события, бросившие их друг к другу, были какие-то фантастические, а само знакомство он вообще воспринимал как сказку: Машенька появилась, околдовала и растаяла, как Снегурочка…
Он довольно долго не решался позвонить ей, не понимая мотивов ее бегства из Москвы в Казань, где она жила. А когда все же набрал ее номер – это было через полгода после их внезапного расставания – бездушный голос робота констатировал, что такого абонента не существует.
Конечно, Анатолий, будучи далеко не последним работником Генеральной Прокуратуры, а впоследствии, после реорганизации этой силовой структуры, сотрудником Следственного Комитета, мог бы легко узнать новый номер телефона Марии Ильиничны Ульяновой и даже
Сивцов пробежался по списку новых писем и подумал: «Вот уж кто не боится показаться приставучим, – те, кто шлет беспардонные послания, призывающие что-то купить, посетить какие-то семинары, убрать морщины или повысить мужскую силу». Он безжалостно пометил весь спам и хотел уже удалить его, как остановил взгляд на одном из писем. В графе «Тема» было написано: «Вы избраны как неординарно мыслящий человек». Анатолий снял «флажок» с этого послания, вычистил весь другой мусор и решил прочитать, за что ему отпущен столь лестный комплимент.
В письме была только одна короткая фраза: «Мы ищем людей, которые смогут внести вклад в глубокое осмысление миропорядка». Сивцов подумал: «Как-то коряво написано!» Но все же решил пойти по ссылке, указанной ниже. Там оказался текст, озаглавленный «Проект Х». А над всем этим крупными буквами значилось: «Все фиксируют негатив, но необходимо осмыслить его корни». Справа от этой тоже не очень блестяще написанной фразы «торчал» вопрос с надписью-кнопочкой: «Что можно сделать?».
Еще не прочитав ни одного предложения самого опуса, Анатолий щелкнул по ссылке и на открывшейся странице обнаружил три совета: наблюдать, обсуждать, думать. Каждый из них сопровождался небольшим комментарием. Например, по словом «думать» было написано: «Нас интересуют думающие люди. Именно с ними нам по пути. Если вы считаете, что можете внести свой интеллектуальный вклад в нашу деятельность, то мы вас слушаем». Под эти текстом находилось небольшое окно, в которое можно было вписать свои «умные» мысли, правда, их надо было втиснуть всего в 700 знаков. При этом никакого указания, кто обращается к думающей части человечества, ни даже косвенных примет, по которым можно было бы установить авторство создателей сайта, не было.
Сивцов ухмыльнулся: анонимы принимали только облегченные интеллектуальные вклады, будто их складывали в ячейки автоматических камер хранения, какие бывают на вокзалах, – в них большие чемоданы не помещаются.
Ради интереса он решил все же вернуться к тексту. Это был уже второй из попавшихся ему на глаза «проект», претендовавший на изменение мироздания. Первый назывался гораздо более помпезно – «Проект Россия», он был издан в виде прекрасно оформленного трехтомника, однако и на его обложках, и в выходных данных не было никакого указания на авторство.
Введение, с которого начинался новый опус, не очень заинтересовало Анатолия, там констатировались уже известные суждения о крайне нерациональных тратах материальных и общественных ресурсов, а чтобы этому положить конец, нужно на основе нового мировоззрения поставить перед человечеством глобальную цель.
Зато первая же глава «проекта» показалась Сивцову любопытной. В ней предлагалось читателю вообразить человечество в виде поезда. Впереди едет локомотив, за ним – пассажирские, потом товарные вагоны, а в самом хвосте – цистерны. По воле авторов, во всех этих «единицах подвижного состава» путешествуют люди. И в зависимости от места нахождения, у них разный уровень видимости внешнего мира.