Игры в куклы
Шрифт:
– Ты говорил, тебе нужна помощь с Вайолет Томпсон, – открываю один глаз, приподняв немного белой ткани, Джеймс лыбится.
– И что?
– А то, Казанова, что она участвует в сценке с Майло Барлоу.
Какого черта? Майло – самый странный тип, которого я встречал в школе за все время обучения. С ним мало кто общается, все знают, что он всегда действует только для своей выгоды. Но девчонки, как глупые антилопы, так и прутся к водоёму утолить жажду, не догадываясь, что там их, затаившись,
Майло внешне не плох, но в его голове нужно порыться специалистам, там много всего.
– Что она забыла в этом кружке? Это же соревнования с соседней школой.
– Она хочет поступить в университет, это дополнительные баллы к её и без того блистательным оценкам, – мой друг складывает тетради в одну стопку.
– Откуда ты так много знаешь? – я поднимаюсь с кровати и надеваю спортивный костюм.
– Я, в отличии от тебя, слушаю на уроке учителя и всех учащихся, и ты, если бы не пялился на ноги мисс Томпсон, тоже услышал бы её мечты и планы после окончания школы, – Джеймс победно вытягивает ноги и смотрит на меня.
– Раз уж ты такой внимательный, расскажи мне, какие планы у Вайолет? – подхожу ближе, пинаю по его длинным ногам, чтобы не расслаблялся.
– Сам спросишь, мы идём на их выступление, а потом на закрытую вечеринку.
– Где? – я уже с утра в плохом настроении, Вольт не станет мне подчинятся даже после нашей ночи страсти.
– У Майло… Отгадай, какую сценку они играют с нашей Долли? – этот всезнайка решил меня снова вывести, я уже практически скрошил свои передние зубы, и он это видит.
– Говори уже! – рычу на моего друга, меня снова всего трясёт. Я ничего о ней не знаю. Ничего кроме, а собственно, и не нужно.
– Но нет печальней повести на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…
Джеймс заканчивает читать монолог со всей страстью, присущей этому действию.
– Какая именно часть из этого будет на сцене?
– Поцелуй и смерть. Твоя Джульетта отлично смотрится в роли принцессы Капулетти.
– Как скоро они выступают? – шнурую кеды, глядя в хитрые глаза своего осведомителя.
– Через час, сейчас они репетируют. Что думаешь делать? – Джеймс поправляет свои волосы.
– Тебе надо будет вызвать неотложку. Если Майло притронется к ней, после выступления ему придется встретиться с хозяином ада.
– Пх-ха, ты серьезно? Но там все действие на это рассчитано. Мне предлагали быть Ромео, но они переиграли весь спектакль, и теперь Ромео – оборотень, а Парис – вампир. Я не любитель Сумеречной саги, так ты бы и меня в гробницу закатал? – Джеймс снова насмехается.
– Я серьезно сейчас. Если ты меня будешь с этим доставать, я и тебя начну перевоспитывать. Вы с Вольт мне все внутренности выворачиваете после той ночи.
Джеймс
– Переоденься! – кивает на мой спортивный вид. Я только зашнуровал кеды.
– Зачем? Там что, все в смокингах? Форму отменили, это только наше решение –одевать классику на занятия, – пытаюсь отстоять свой уже выбранный стиль.
– Ей будет приятно, если ты будешь выглядеть подобающе, о милый Ромео, – он закрывает рот ладонью и снова ржет надо мной.
– Закрой рот! – подхожу ближе и, застыв почти напротив его небесных очей, резко выговариваю, задевая его сухие губы своими. – Ты меня понял? – он внимательно наблюдает за моими губами.
– Я понял. Только рот ты мне не можешь закрыть. Мы уже это проходили.
– Ты, кажется, не понял меня, Джеймс, я не шучу. Мы закрыли эту тему.
– Так я не провоцирую тебя, ты сам подходишь и беснуешься. Тебе нравится контролировать тех, кто тебе небезразличен. Угадал?
Прижимаю худое тело друга к двери и кидаю последние силы, чтобы предотвратить взрыв.
– Нет! Мне все без-раз-лич-ны! Но я хочу контролировать ее, – у самого проскакивают мысли, что и Джеймса надо бы тоже.
– Тогда и направь свою энергию на нее, – он отворачивает свою смазливую обиженную физиономию. Его волосы цвета пшеницы задевают мое лицо, и я вдыхаю его запах. Он совершенно другой, Джеймс пахнет грозой вперемешку с цитрусом. Освежающе и дико.
Закатываю глаза. Почему он на меня так действует? Когда мы нарушили эту грань?
Поднимаю руку и беру его за подбородок, силой разворачиваю к себе снова. Хочу увидеть ответ на мой вопрос.
Джеймс поджимает губы, но не смеется. Не в этот раз. Что-то между нами меняется, не понимаю, готов ли я к этому. Готов ли он?
– Тебе нравится быть главным? Или тебе нравится играть с куклами? – он близок к разгадке, теперь я усмехаюсь. Облизываю его губы и дарю освобождение этому напряженному состоянию.
Джеймс отвечает на мой выброс дозы адреналина. Рваное дыхание, рваные движения, я прижимаюсь к нему все сильнее. Я не понимаю, почему это происходит. С какого момента все так усложнилось.
Джеймс стонет мне в рот, обводя мой язык своим. Прижимает меня к себе еще ближе, притягивая за задницу, и вжимает свой пах в мой. И я только спустя какие-то странные мгновения понимаю, что мы возбуждены, и это знание меня разрывает изнутри.
Я отталкиваюсь от него и трогаю свои горячие губы. Затем провожу по своему органу, что затвердел не меньше, чем вчера при сексе с Вайолет. Они меня сводят с ума. Вдвоем. Я должен решить эту головоломку.
– Пошли, опоздаем на смерть Майло, пусть и в образе оборотня.