Игры в песочнице, или Стратегия соблазнителя

Дюшатле Кристоф

Суббота, на следующий день после возлияний. Валяюсь на просторном диване-кровати. Новая полоса бездействия на 2,85 квадратных метрах несвежего белья. Его давно уже надо было выстирать, судя по количеству пятен странной формы, природу которых установить невозможно: здесь отметились творожные сырки «птисюис» и представительницы Швейцарии, овощное пюре и ром. Пойди теперь разберись. Внизу, сидя на ковре, Луна что-то строит из пластмассовых игрушек, тут же валяются куклы, кубики, карты таро. Она живет в своем собственном мире, сделанном из шагов на ощупь, впечатлений и сиюминутного настроения. Об этом никому никогда не будет известно, ни ее психоаналитику, ни самому современному сканеру.

Лучше всего будет, если я встану с кровати и начну играть с Луной.

Боже мой, какое жуткое похмелье. Наконец, дочка подходит ко мне и проводит куклой по моим волосам. Это так сладко, что я выхожу из своего летаргического сна. Но тут же наталкиваюсь на бесконечные настойчивые звонки, которые только усиливают мою головную боль: мало того, что мне приходится сидеть за компьютером и марать страницы ее романа, так Изабель тренирует свои пальцы, набирая мой номер телефона каждые десять минут. Она оставляет странные послания на автоответчике и безумные мольбы о помощи. Обложили со всех сторон. Заберу ее денежки и исчезну. И все будет закончено. И не будем больше об этом говорить.

В пиццерии

Воскресенье, вечер. Ужин в ресторане с Абделем Иллахом Салхи. Заказываем себе пиццу, огромную, больше тарелки, слегка непропеченную по краю. Я встретил Абделя во время литературного вечера в кафе «Маронье». Он показал мне свои сочинения, и мы стали друзьями в считанные минуты. Абдель написал сборник рассказов под названием «Убить в себе араба». В результате он нажил себе немало врагов в Марокко, своей родной стране. И естественно, как истинный кочевник в поисках новых приключений, он присоединился к группе безродных мятежников, скачущих на лошадях в перерыве между удовольствиями и возлияниями. Обожающий американскую литературу, он, в частности, перевел Ричарда Бротигана и Чарльза Буковски на арабский язык. Он также любит остроумные, модные у молодежи остроты философа Жиля Делёза и его знаменитую теорию «ускользающей линии», из которой он выводит правила поведения, чтобы применить их в своей повседневной жизни: как стать другим, занимаясь любовью? Как не утонуть? Это денди, лишенный всякого тщеславия, слишком прозорливый, чтобы верить в положительный результат предпринимаемых усилий. Он пописывает поэмы, придумывает «бомбы», но не те, которые прикрепляют к поясу и прячут под одеждой, а те, что проникают в самую глубину сознания. Как, скажем, это изречение, родившееся после пробуждения от наркотического опьянения, странное и обжигающее, как удар кинжала: «Я сплю с большой ошибкой».

Или вот еще что:

Франция энд Компани.

Мы жаждем твоей любви,

Арабы и негры,

Красноречивые и голодные.

Мы страдаем без слез

И по-французски, несмотря

на наш акцент.

У тебя нежный и пронзительный взгляд,

Однозначный

И интровертный,

Как эта дыра на твоих колготках.

Ты слышишь голос своего сердца.

В наших пластиковых пакетах

Скрыты

разные религии

И табак для самокруток.

В твоем теле — тепло,

А в наших намерениях полно спермы.

Мы не можем больше бороться,

И нам трудно это признать.

Кассирши нам сочувствуют

Как могут,

Когда мы объясняемся им в любви

Среди консервных банок.

Иногда они злятся

И посылают свои слова

на движущийся эскалатор.

Враг в очередной раз

Изменил свою тактику.

Статистика указывает на это строго,

Волоски же на твоем теле

Говорят об этом с нежностью.

Я с любопытством разглядываю компанию девушек, ужинающих в глубине зала заведения. Двое из них управляются со спагетти, наматывая их на вилку, третья режет на куски эскалоп. Мне с трудом удается сконцентрироваться на разговоре с Абделем. Интересно, находят ли девушки меня привлекательным? Я выпрямляю спину и расправляю плечи.

Абдель, кажется, тоже заинтересовался какой-то группой, сидящей за соседним столиком. У этой «группы» округлые формы и длинные волосы. Мы явно не в своей тарелке. Быть может, в тарелках наших будущих подружек? Еще одно усилие, и они посмотрят на нас и поймут, что мы лучшие парни на данный момент.

— С Анни все кончено, — сообщает Абдель. — Мы разводимся. Я думаю о моем сыне Фариде. Что я ему скажу?..

Я бормочу:

— О’кей… добро пожаловать… в клуб холостяков.

Слезы застилают ему глаза.

— Ты видишь, я переживаю, — добавляет он.

Смех девушек, так сладко звучащий для солдат, потерявшихся на фронте рентабельности, снова возвращает меня к действительности. Но я тут же ощущаю резкую боль в шее — невозможно повернуться. Напрасные надежды.

Абдель с удовольствием разглядывает хорошенькую брюнетку, а его глаза ребенка превосходно скрывают его постоянное желание заниматься сексом. Он большой любитель нежно раздвинуть лепестки сладостного цветка. Однако девушки за соседним столиком, кажется, заметили, какое дикое желание он испытывает. Они поглядывают на него с настороженностью. Женщина всегда более проницательна.

— Ты котируешься, — говорю я.

— Это потому, что я не мылся сегодня. От меня пахнет сексом.

— Хитрец.

Потом я осмеливаюсь дать ему совет:

— Главное для тебя — это твой сын, защити его. Потому что позже, когда ты станешь стариком, страдающим недержанием, он будет менять тебе пеленки. Подумай об этом.

— Спасибо за совет. А как ты себя чувствуешь после развода?

— Я купил абонемент в бассейн.

— Это помогает?

— Плаваю на длинные дистанции.