Игры в виртуальность

Седлова Валентина

— Что случилось? — выглянул из своей комнаты Дмитрий.

— А то ты не слышал! Этот гад на всю квартиру орал.

— Ну, кое-что до меня, разумеется, донеслось, но не все. Как я понимаю, именно в него въехал твой родственничек?

— Ну да, — уныло отозвалась Лена, одновременно прикидывая, где бы занять такую огромную сумму.

— И что дальше?

— Да ничего хорошего! Кажется, у меня серьезные проблемы. Ты не знаешь, где можно получить кредит на пять тысяч?

— В банке, — тут же отозвался Дмитрий.

— Столько — не дадут. Там же максимальный размер кредита от зарплаты зависит. Я еще в прошлом

году узнавала, когда еще только собиралась машину покупать. Максимум, на что я могу рассчитывать — это две тысячи. Да и проценты там солидные набегают.

— А с чего ты вообще собралась отдавать бабки этому господину? Ты даже не знаешь, насколько серьезно повреждена его тачка. Может, там ущерба баксов на пятьсот от силы? А он видит, что против него пацан, с которого кроме анализов и взять-то нечего, да девчонка перепуганная. Тут же смекнул, что на этом деле можно неплохо поживиться, по-легкому бабла срубить. Вот и корчит из себя крутого.

— Но он же в суд собирается подавать!

— Ну и что?

— А если нас признают виновными?

— Да пускай признают! Расплачиваться будешь из зарплаты, так что он поседеет, прежде чем всю сумму на руки получит. Ну, максимум имущество опишут…

— Что?!

— Да ничего страшного! С тебя и взять-то нечего, разве что машину да компьютер. А на личные шмотки никто не позарится, можешь быть спокойной!

От такого «утешения» Лене тут же захотелось зарыдать в голос. Замкнутый круг: как ни крути, она остается без машины. А следующую сможет себе купить лет через пять, не раньше. Что же делать?

Поднявшись с пола, она прошла к себе в комнату, плотно прикрыла дверь и набрала номер родителей. Трубку снял отец.

— Привет!

— Добрый вечер!

— Кому добрый, а мне не очень. Кто дал мой адрес владельцу иномарки, в которую въехал Мишка?

— Он и дал! А что такое?

— Этот человек хочет, чтобы я возместила ему причиненный ущерб.

— Ну и?

— Слушай, ты прикидываешься или правда такой тупой? — Лена начала заводиться. — Твой сын разбил мою машину, а теперь мне еще предстоит расплачиваться за его грехи! Тебе не кажется, что это уже слишком!

— А ты подумала, где мы с матерью возьмем такую огромную сумму? — рявкнул в ответ отец. — Одни проблемы из-за твоей машины! Глаза б мои на нее не смотрели! И нечего бедной прикидываться! Возьми да продай бабкино колье, вот тебе и деньги!..

Лена положила трубку, даже не дослушав, что еще собирается сказать ей родитель. Вернее, ей до чертиков хотелось шваркнуть ею так, чтоб у отца от такого грохота мозги из ушей повылазили. Но увы: это был чужой телефон, и ломать его она права не имела.

Что ж, все ясно: семья объединилась против нее. Ждать от родителей справедливости не приходится. Они настолько напуганы перспективой предстоящих разборок с владельцем иномарки, что готовы на подлость, лишь бы не пострадал семейный бюджет. А кто в семье больше всех зарабатывает? Лена! Значит, к кому все финансовые вопросы адресуются? Конечно же, к Лене! Уж как-нибудь вывернется! А в это время Мишка будет продолжать бухать и гулять, делая вид, что учится. И все счастливы!

Желание что-нибудь разбить становилось все сильнее и сильнее. Лена уже с нехорошим интересом приглядывалась к клавиатуре, прикидывая, как лучше ее расколошматить — кинуть об стену или

растоптать ногами. Вполне вероятно, что еще пара минут, и наутро ей бы пришлось думать еще и о посещении ближайшего компьютерного магазина, но тут в комнату вошел Дмитрий.

— Слышь, я тут подумал. У меня сегодня выступление в одном клубе, если хочешь — я тебя туда проведу. Заодно и развеешься, пивка за счет заведения попьешь. Ну как?

Сначала Лена едва не рявкнула на него. Какие тут клубы и выступления, когда твоя жизнь под откос катится? А потом вдруг подумала: почему бы и нет? Гулять, так гулять! Настроение, конечно, от этого не поднимется, да и наличности в карманах не прибавится, но хоть какая-то разрядка.

— Когда выезжаем? — спросила она соседа.

— Через полчасика, — подмигнул ей Дмитрий.

До клуба они долетели буквально минут за пятнадцать, взяв такси. Заведение располагалось в полуподвальном помещении, судя по виду, бывшем бомбоубежище. Впрочем, оформлено оно было весьма и весьма недурно: абстракционистская роспись на стенах, мебель из стали и пластика, небольшая сцена, залитая лучами софитов.

Дмитрий провел Лену к одному из последних двух свободных столиков, что-то сказал на ухо подошедшему официанту и исчез за кулисами. Буквально через три минуты официант принес Лене бокал пива, фисташки и чипсы. Она кивком поблагодарила его и принялась осматриваться, неспешно потягивая хмельной напиток.

Да, а зальчик не такой уж и большой, от силы человек на пятьдесят, максимум — семьдесят. А вот публика в нем довольно примечательная собралась. Исключительно женское общество, безо всяких там спутников и кавалеров. Хм, а может быть, это клуб для лесбиянок? Нет, вряд ли! Тогда, спрашивается, что здесь делает Дмитрий? Или это такой изысканный прикол: затащил ее сюда и бросил одну среди озабоченных девиц?

Последняя мысль Лене крайне не понравилась. На всякий случай она бросила быстрый взгляд на выход: кто знает, может быть, придется экстренно делать отсюда ноги? Но тут свет в зале приглушили, из динамиков хлынула бравурная музыка, тут же потонувшая среди женского визга. Лена недовольно поморщилась и перевела взгляд на сцену.

На ней появились трое полуобнаженных парней, в одном из которых Лена с некоторым удивлением признала Дмитрия. Его тело было натерто каким-то маслом, волосы перехвачены на лбу тонким ремешком. У Лены промелькнула смутная догадка относительно того, какой именно танец ей предстоит сейчас увидеть, и как показало дальнейшее, она не ошиблась в своих предположениях.

Дмитрий работал стриптизером. Полностью он, хвала небесам, не обнажался, оставаясь в трусиках-стрингах, но любой желающий, вернее, желающая, могла лицезреть его практически во всех ракурсах и подробностях. Тем более что он охотно давал посетительницам клуба такую возможность: спрыгивал со сцены, подходил к столику, и разогретые спиртным барышни вешались ему на шею, ласкали, тискали и мяли его тело, засовывая за резинку стрингов купюры. Дмитрий умело манипулировал барышнями, и если достоинство пожертвованной купюры его не устраивало, делал вид, что уходит к другому столику. Если дама правильно понимала его намек, рядом с первой купюрой тут же возникала вторая и третья. Если же нет — Дмитрий отправлялся к более щедрым посетительницам.