Игры всемогущих Богов
Шрифт:
Отдав необходимые распоряжения, фюрер-попаданец удалился. Следующий день обещал быть насыщенным. Предстояло заседания Рейхстага с объявлением тотальной войны.
. ГЛАВА Љ 4
Михаил Громыко первые пару дней в теле Сталина ощущал сильную неуверенность. Но умело скрывал это, в технические вопросы не лез, так старая память еще не восстановилась. Но вот политические решения откладывать не позволяла совесть. В частности предложил собрать Верховный совет объявить широкую амнистию. Но вот на третий день снова пришлось принимать судьбоносное
Молотов сообщил Михаилу:
– Наступает момент предъявления Румынии ультиматума. Чтобы они отдали нам, ранее принадлежащую Российской Царской империи Молдавию и, часть южной Буковинцы.
Вождь-попаданец хотел было буркнуть в подтверждение, но тут какое-то смутное воспоминание его смутило. Сталин-Громыко предложил:
– Давайте попьем чаю и обсудим конкретнее. Присядем к столику товарищ нарком.
Некоторая скованность вождя, и неестественность бросалась в глаза. Но после больших чисток, страх перед Сталиным был настолько велик, что никто не смел, задавать лишних вопросов. А если вождь заболел, то и слава Богу, жить под тотальным страхом слишком уж мучительно.
Молотов видя, что вождь молчит, тихо произнес:
– В соответствии с генеральным планом возврата иконной российской территории, земля Молдавии как включенная в сферу влияния СССР может быть взята в состав на правах союзной республики. В соответствии с вашим желание, это решение принято провести в жизнь в июля, отчасти завершив раздел заранее намеченной территории.
Громыко вспомнил, что его смутило. Отрывок из "Ледокола" Резуна. Вот именно присоединение Молдавии, и приближение советской границы к нефтяным румынским скважинам встревожило Гитлера. Далее подлинная цитата фюрера. Советский Союз, присоединив Молдавию, получил возможность продвинуться далее и перерезать нефтяную артерию питающую экономику Германии.
А далее уже рассуждения самого Резуна, что оборонять Румынию нет смысла, так в ходе боев нефтяные скважины все равно будут разрушены, и Гитлера оставался только один выбор. Нанести сильный удар в другом месте, чтобы отвлечь от Румынских месторождений фашистские войска. Так и родился пресловутый план "Барбаросса".
Тут было о чем задуматься? Присоединение Молдавии могло ли насторожить Гитлера?
В принципе очень даже могло. Действительно реально обдумывать войну на Востоке фашисты стали именно с июля сорокового года, а решение о высадке в Британии было фактически отложено до лучших времен.
Гитлер подозрительный тип и о каждом судит по себе. Тем более, что Сталин как ни крути все-таки диктатор жестокий, во многом сходный характерами и биографией с фюрером Германии. Например, вот интересный факт у обоих отцы были сапожниками, хотя папаша Гитлера вскоре выбился в таможенные чиновники. Оба выходцы с низов. Оба не получили среднего образования, но много читали. У обоих была очень сильная память, оба долго помнили давние обиды. Даже к строевой службе не признали годными их на пару, хотя обоим и довелось повоевать. Были и другие параллели. Например, то что Сталин был поэтом общеизвестно, но что Гитлер тоже сочинял стихи, и даже у него есть поэмы и пьесы, знают немногие. Как -то сей факт не освещался в биографии
Во всяком случае, движение к румынским месторождениям, несомненно бы встревожило диктатора, и что случалось в реальной истории Громыко слишком уж хорошо знает.
Отсрочка войны СССР выгодна, хотя бы потому, что в армии катастрофически не хватает офицеров. Армия не перевооружена, войска плохо обученные, а старые танки... Чтобы там не брехал Резун, он Громыко в отличие от это подлого предателя видел в бою, что такое танка БТ-8. Даже очередь из крупнокалиберного пулемета, была способна пробить большие расположенные по бортам башни бензиновые баки. А в пулеметах у гитлеровцев недостатка не было. Хватало у фрицев и противотанковых ружей, а их маленькая, но зато скорострельная пушка калибра 37 - миллиметров, вполне справлял с броней большей части советских танков. Т-34, и КВ были лучше немецких, даже с учетом множества мелких недоработок, но в июне сорок первого большая часть машин оказалась не освоенной экипажами, а многие командиры, даже не знали, сколько новейших танков у них в частях.
Если добавить что и сам Громыко может дать ряд технических советов, то отсрочка в битве СССР нужна позарез. А против нескольких тысяч танков Т-54 разве сумеет устоять германская свора?
Даже "Тигр" против Т-54 слаб, и в целом не адекватный ответ. А ведь "Тигры" и "Пантеры" фрицы стали разрабатывать лишь столкнувшись с советскими Т-34. До этого было лишь теоретическое баловство, да и до создания прототипа дело так и не дошло.
Так что и сорок втором году, а то и в сорок третьем у Гитлер будут старые Т-3, Т-4 которые сотрут "тридцатьчетверки" и "пятьдесятчетверки" в порошок... Если Вермахт сунется к ним.
Мысль напасть самому Громыко была противна. Он слишком много видел крови, чтобы самому желать драки. По крайней мере, сейчас... А память Сталина всплывает как кусочки льда со дна. И не всегда когда нужно. Правда, кабинеты, имена секретарей или отдельных министров возникают автоматически. Все и все кажутся знакомыми, но вот много иного весьма интересно пока нет. В частности, что Сталин сам думал и о Молдавии и возможном освободительном походе? Никакого ответа.
Молотов видел, что пауза затягивается. Кроме того его удивляло, почему Сталин не курит, а лишь крутит в руках пустую трубку. Впрочем, задавать вопросы личного плана смелости не хватало. Хоть Молотов и формально выше Сталина по рангу. Тот всего лишь секретарь ЦК даже не генеральный и не первый в партии, но реальной власти сына сапожника могут позавидовать Самодержавный Монархи. Посему раз вождь думает, значит, вопрос серьезный. Он и сам испытывал определенную робость. Быстрый в полтора месяца разгром армия сразу четырех держав произвел сильное впечатление и на политбюро, и на советский генералитет. После Финляндии чрезмерны оптимизм военных и настрой - мы их шапками закидаем, явно сплыл.
Вообще, это заблуждение будто профессиональные военные страстно хотят войны. На самом деле генералы, лучше штатских понимают, что такое реальный конфликт, и что битвы смотрятся романтично, только в рыцарских романах.
На самом деле война это боль, и сам процесс, с хроническим недосыпанием, раскатами орудий, от которого трещит голова, со стонами раненых и рыданием над убитыми матерей, вовсе не является приятным и притягательным.