Их бесценная добыча
Шрифт:
— Они не белые, а бледно-розовые, — довольно быстро уловил он суть. — И вблизи они не светятся.
— Именно, — кивнула я в ответ. — Белые и светящиеся попадаются редко и быстро гаснут, превращаясь в бледно-розовые. Для ритуала нужно сорвать цветок, пока он не погас.
Мы с молодым Охотником проползли по поляне, каждый всего пару шагов. Я первая заметила светящееся соцветие любиники. И к счастью, успела сорвать его, пока он не погас.
Почти сразу после моей удачи повезло Гарорду. Издав победный клич, он ринулся к
Нам нужно было найти ещё один, последний. Но он отчаянно не желал находиться. А если и находился, то угасал ещё до того, как кто-то из нас успевал сорвать его.
В итоге на поиски третьего соцветия любиники мы с Гаро потратили чуть больше времени. И всё же нам улыбнулась удача.
— Зови брата, — прошептала я, зная, что если сделаю это сама, придётся какое-то время выслушивать недовольство.
— К ритуалу всё готово, Хан. — Прокричав, Гаро призывно махнул рукой. — Хватит подпирать дерево и иди сюда.
Когда оборотень подошёл к нам, я протянула раскрытую ладонь и разложила на ней три белых цветка.
— И что дальше? — с заметной долей скептицизма поинтересовался Хан.
— Достань свой нож и сделай небольшой надрез на пальце каждого из нас. Вот тут. — Я провела ногтём по подушечке указательного пальца.
Хан, не меняя выражения лица, вытащил из чехла ритуальный нож. На нём по-прежнему светились лунным светом руны.
Как только остриё коснулось моей кожи, Охотник заметно приободрился. В какой-то момент мне даже показалось, что процесс доставлял ему удовольствие.
Хотя надо отдать Хану должное. Он не отрезал мне палец, и я почти не почувствовала боли.
— Хорошо, — кивнула я одобрительно, когда Охотник сделал ещё два надреза. На пальце брата. И на своём. — Теперь каждый из нас должен окропить кровью все три цветка.
Я на личном примере показала мужчинам, что необходимо сделать.
— Надеюсь, сейчас нам не придётся это жрать? — кивнув на окровавленные цветы, брезгливо поморщился Хан.
Я покачала головой, успокаивая оборотня.
Тем временем цветы любиники впитывали кровь, и содержащиеся в ней частички магии.
— И что дальше? — повторяя слова брата, полюбопытствовал Гаро. Но я тотчас приложила палец к своим губам, призывая молчать.
Стоило цветкам впитать в себя всю кровь, и они тотчас вспыхнули холодным белым пламенем. А когда оно погасло, на моей ладони блестели три жемчужных капли.
Я взяла за руку старшего Охотника и обмакнула его палец в первую магическую каплю.
— Хан, я добровольно отдаю тебе в дар свою магию жизни. Мой дар отныне часть тебя.
Жемчужная капля протекла сквозь крохотную ранку, которая тут же затянулась.
Я повторила ритуал передачи магии с Гарордом.
И третью каплю я нанесла на собственную ранку. Втирая и приговаривая:
— Последней частицей я запечатываю магию жизни в теле новых хозяев. Мой дар —
Рана на моём пальце затянулась, и я впервые ощутила слабость.
— Это всё? Так просто? — ожидаемо не поверил мне Хан. — И как мы поймём, что твой дар реально действует?
Слабость в теле становилась всё ощутимее. И доказывать что-либо кому-либо не было ни малейшего желания.
— Поймёте. Не сомневайся, — устало махнула я рукой.
А в следующий момент руку пронзила дикая, обжигающая боль. Словно кто-то коснулся кожи раскалённым железом…
Эта боль странно сосредотачивалась вокруг указательного пальца, на котором ещё недавно была ранка, нанесённая ритуальным ножом.
— Какого чёрта?!
Я даже не сразу поняла, что это ругательство мы произнесли одновременно. Втроём.
Боль постепенно отступала.
А вокруг моего указательного пальца золотым кольцом проявлялась рунная надпись.
«Соединённое этими рунами — соединено навсегда», — прочитала я машинально и взглянула на Охотников.
На их пальцах появились точь-в-точь такие же рунные кольца.
Чувствуя, как внутри всё холодеет, я схватилась за голову.
— О, нет! Проклятье! Я должна была предвидеть!
Милый и такой сдержанный Гаро в шоке разглядывал свою руку.
— Тина! Это что ещё за хрень?!
Он пронзил меня острым взглядом своих стальных глаз, а Хан…
Хан просто ринулся на меня. Схватил, прижав спиной к себе, и одним уверенным движением приставил к горлу нож.
Кажется, в наших непростых отношениях это уже становилось недоброй традицией.
Глава 6. Чистосердечное признание всё усложняет
Тина
— Отвечай, ведьма, или, клянусь, я убью тебя!
Наверное, он решил, что меня может испугать вид ножа. Что сейчас я начну умолять, заливая поляну слезами, и от страха покаюсь даже в том, чего никогда не было.
Ну, или что там обычно думают мужчины о нас, ведьмах, в подобных ситуациях.
— Осторожно, Хан. Нож о-очень острый, — предупредила я честно. — Если твоя рука дрогнет, я точно не смогу ответить.
Он отшатнулся от меня прочь, как от сумасшедшей, едва не полоснув своим ножиком по горлу.
— Хан, серьёзно, давай, без резких движений! — Гарорд наконец вспомнил о роли моего заступника.
— На твоём месте я помолчал бы, Гаро. — Хан зло зыркнул на брата. — Говори, ведьма! Что. Это. Такое.
Он ткнут остриём ножа в кольцо вокруг указательного пальца.
— Моя магия не перешла к вам. — Я беззвучно вздохнула и покосилась на лезвие ножа. Сейчас на том месте, где недавно была надпись, играли солнечные блики. — Она поженила нас. Троих… Это брачные руны.