Их было семеро (Солдаты удачи - 1)
Шрифт:
– - Нет.
– - Не хочешь в Нью-Йорк? Ладно -- в Берлин, в Сингапур, в Сидней. Только скажи -- куда?
– - Я тебе уже говорил. Никуда. Мы не сдвинемся с места, пока все не выясним.
– - Когда?! Когда мы все выясним?!
– - Вопрос к Губерману. Этим занимаются его люди.
– - Да нас же размажут по стенам, как этих семерых на вилле "Креон"! Неужели это до тебя не доходит?!
– - Усиль охрану.
– - У нас и так уже десять человек! Да хоть полк нагони! Ты что, не понял, с кем мы имеем дело? Это не просто убийцы, это настоящие профи! Ну что ты пожимаешь плечами, будто
– - Если они такие профи, нам и в Сингапуре от них не скрыться. А если так, нечего и дергаться.
– - Тебе плевать на свою жизнь? Так подумай хотя бы об Анне! Если тебя убьют, кто будет заботиться о ней? Кто будет оплачивать счета за ее лечение?
– - Ты.
– - Ха! Спасибо за доверие. Но боюсь, что в очереди к вратам небесным я буду стоять сразу за тобой. Или даже впереди тебя.
– - Тебя не убьют.
– - Что ты хочешь этим сказать?
– - Я думал обо всем этом... Ефим прав. Здесь не политика. Здесь -нефть. Я должен был понять это раньше!
– - Ну так и продай им этот проклятый патент! Я тебе сразу об этом сказал! Вспомни: я с самого начала был за то, чтобы заключить с ними сделку! Не так, скажешь?
– - Так. Поэтому тебя не убьют.
– - Ты... Почему ты так говоришь?
– - Они знают твою позицию. Мы, собственно, и не скрывали наших разногласий. Это была самая главная наша ошибка. Если меня убьют, ты продашь им патент. В этом и есть их расчет.
– - Ты с ума сошел. Ты подозреваешь меня в предательстве?
– - Я просто констатирую факт... Ну что ты вскочил? Сядь, ради Бога!.. У меня и в мыслях не было тебя в чем-то подозревать. Что ты, Борька! Мы тридцать лет вместе. Ты -- один из очень немногих близких людей, которые у меня остались. Я часто был к тебе несправедлив. Орал на тебя, обзывал трусом...
– - Это была не трусость, а осторожность.
– - Да, конечно. Поверь, мне очень стыдно. Если бы люди заранее знали об утратах, они жили бы совсем по-другому. И к Анне я был часто несправедлив. И к Сашке...
– - Ты их любил. И они это знали.
– - Тебя я тоже люблю. И хочу, чтобы ты это знал.
– - Спасибо, Аркадий. Я это знаю... И очень ценю..."
"Боже милостивый!
– - мелькнуло у меня в голове.
– - Сейчас он его поцелует! Неужели посмеет?!."
"-- Налей и мне... Давай выпьем за нашу дружбу. За тебя, Борька!
– - За тебя, Аркаша!..
– - Царица ночь!.. В странном мы месте, а? Там -- Эллада. Там -- Иудея. И пустыня египетская, по которой Моисей сорок лет водил свой народ, чтобы вытравить из него рабство... А для нас этот путь еще впереди.
– - Для нас? Кого ты имеешь в виду?
– - Да всех нас. Россию...
– - Извини, Аркадий, что опускаю тебя на грешную землю. Но нужно что-то решать. И немедленно. Предлагаю продать патент. Они и тогда предлагали за него хорошие деньги. А сейчас заплатят вдвое и даже втрое. Ситуация для них крайне острая. Акции тюменских компаний упали до минимального уровня. Если ты обнародуешь свой проект, Самотлор и вся Западная Сибирь уплывет из их рук. Они заплатят столько, сколько ты скажешь. Они не будут торговаться.
– - Нет.
– - Но это же колоссальные деньги! Конечно, можно получить в десятки раз больше, если самим
– - Нет.
– - Но почему?! Можешь ты объяснить почему?!
– - Ты сам знаешь, что они сделают с патентом.
– - Да пусть делают что хотят! Нас это уже не будет касаться! И главное: нас оставят в покое! Все равно ты не сможешь сам реализовать проект. Тебе придется вложить в него все до последнего цента! И все равно не хватит! А иностранные инвесторы не дадут ни копейки. Ты слишком опасный партнер. А Россия сейчас не та страна, в которую умные люди вкладывают деньги. Неужели и это тебя не убеждает?
– - Нет.
– - Послушай, Аркадий... Я понимаю, ты не можешь простить им Сашку... Но вспомни, ты же сам всегда говорил, что в политике и в бизнесе нет места эмоциям!
– - Я ошибался.
– - Ну, знаешь!.. Все. Сдаюсь. Выхожу из игры. Ты поставил на своей жизни крест, а мне это ни к чему. Я еще хочу спокойно пожить. Хватит с меня. Уеду на какие-нибудь Канары или Бермуды и даже телевизор не буду включать. Извини, Аркадий, но я уезжаю.
– - Твое право. Распорядись, чтобы твои деньги перевели на счет в Женеву. Свою долю ты знаешь. Допуск к счету у тебя есть.
– - И ты больше ничего мне не скажешь?
– - Скажу. Хорошо, что мы успели выпить за нашу дружбу. Спокойной ночи, Борис.
– - Спокойной ночи, Аркадий..."
"Стоп".
Некоторое время в гостиной моего апартамента царило молчание.
– - Ну, Иуда!
– - пробормотал Артист. Губерман вынул из кармана радиопередатчик.
– - Я Первый, вызываю "Эр тридцать пять"! Прием!.. Первый вызывает "Эр тридцать пять"!.. Я Первый, я Первый. "Эр тридцать пять", ответьте Первому! Прием!..
– - Спят, наверно, -- заметил Боцман.
– - Шесть утра, самый сон.
– - Я им посплю! Вахтенный должен дежурить!.. Первый вызывает "Эр тридцать пять", я Первый, я Первый, прием!..
– - Я "Эр тридцать пять", -- отозвались, наконец, с буксира.
– - Слышу вас, Первый. Прием.
– - Передать всем. Наблюдение с "Трех олив" снять. Двое -- на внешнюю охрану виллы. Двое -- в наружку. Объект -- Розовский. Как поняли?
– - Понял вас, Первый. Объект Розовский.
– - Глаз не спускать. Иметь при себе документы, деньги. Следовать за ним, куда бы ни уехал или ни улетел. Держать со мной связь. Обо всех контактах докладывать.
– - Ясно, Первый, все ясно.
– - Конец связи! Губерман убрал рацию.
– - Где вы взяли буксир?
– - поинтересовался я.
– - Специально арендовали. Очень удобно. И внимания не привлекает. И всегда под рукой.
– - Он кивнул на магнитофон: -- Что скажете?
– - "Они". "Им". Кто эти "они"?
– - Об этом нужно спросить у Назарова. Или у Розовского.
– - Я не стал бы спрашивать у Розовского.
– - Я и не собираюсь...
– - Губерман ткнул сигарету в переполненную пепельницу и долго протирал очки. Потом надел их и сокрушенно покачал головой: -- Понятия не имею, как я обо всем этом буду рассказывать шефу. Это будет для него сильный удар. Они дружили больше тридцати лет.