Их любимая кукла
Шрифт:
Мне стыдно. Страшно. И сладко. Так порочно сладко.
Шоа-дар, подтягивает меня выше, укладывает на стол полностью, устраивая так, как его змеиному телу удобней, раскладывая меня на прохладной поверхности как угощение. Наваливается теперь, буквально накрывая меня собой, плавно потираясь между моих ног торсом… и целуя, целуя, порочно, откровенно, глубоко, полностью лишая воли.
Я глохну и слепну, опьянённая его ласками. Разум жалко трепыхается, пытаясь напомнить мне о «правильно и неправильно». И сдаётся под напором физического удовольствия. Это же не со мной… это же не я… как
Возможно, это такая своеобразная защита психики, возможно я потом буду злиться на свою слабость, но сейчас я не могу сопротивляться происходящему – ни физически, ни морально.
Все мои мысли, едва успевая оформиться, сгорают в огне чувственной страсти. В желании подчиниться. Не моём, как мне кажется, но таком непреодолимом. Это всё тело, программа, гормоны… не знаю… я не должна этим наслаждаться, не должна… или… должна. Почему нет? Я не обязана страдать, не обязана терзать себя... нужно просто отпустить всё и принять, как есть. Поверить, что не только моему телу можно получать удовольствие от происходящего.
Возможно, когда-то я проснусь. И с загадочной улыбкой буду вспоминать своего жуткого любовника из этой жизни понарошку. Как сон… как сон… а во сне можно всё.
Мои руки сами собой находят застёжки на мужском кителе, сами стягивают тот с мускулистых плеч, дёргают сорочку из-под пояса… С губ срывается хныканье, когда мне не удаётся добраться до обнажённой кожи. Я испытываю какую-то болезненную потребность ощутить его всей своей кожей. Не знала, что можно так сильно хотеть. Мой небогатый опыт к такому меня не подготовил.
И это тоже тело...
Сорочка трещит под мужскими руками. Слетает с меня в мгновенье ока.
И Шоа-дар набрасывается теперь на мою грудь. Ловит губами сосок, болезненно втягивая его в рот. А потом я вдруг чувствую, как он вонзает клыки в мою плоть. Боль обжигает изнутри, растекаясь лавой по венам. И каким-то невероятным образом преображается в ещё более острое возбуждение. Выгнувшись дугой, я сама невольно подставляю грудь этой жестокой ласке. Закрыв глаза, мечусь на столе, вскрикивая и постанывая. Ощущая, как жалящие поцелуи снова поднимаются выше, перемещаясь на шею. Ко мне прижимается уже обнажённое мужское тело.
Везде. Обездвиживая, покоряя. Что-то оплетает мою ногу, отодвигая её в сторону, открывая меня больше. Вторую ногу наг отводит, обхватив ладонью моё колено. А в следующий миг я чувствую, как что-то большое и твёрдое вжимается в мою промежность.
О небо… это действительно со мной случится… прямо сейчас… я не могу… хочу… страшно… а-а-а-а-х…
Ощущая, как меня медленно, но неотвратимо насаживают на громадный ствол, я даже дышать забываю, судорожно хватая ртом воздух и широко распахнув глаза. И именно в этот момент ловлю постороннее движение рядом.
– Я думал, ты о другом голоде говорил, – вышибает из меня воздух голос Са-арда. Заставляя оцепенеть от ужаса.
Он здесь? Он всё видел? Он...
– Умееш-ш-шь ты вовремя появитьс-с-ся, – фыркает раздражённо Шоа-дар, подаётся назад. Покидая моё тело.
Я уже готовлюсь к тому, что меня сейчас
– Не меш-ш-шай. Ты отвлекаеш-ш-шь Эйш-ши от наш-ш-шего приятного занятия, – шипит Шоа-дар, даже не думая прекращать это безумие. Буквально вколачиваясь теперь в моё тело.
Упираясь затылком в стол, я беспомощно скребу руками по металлической столешнице, ничего больше не видя и не слыша… хотя…
– Отвлекаю, говориш-ш-шь? – задумчиво тянет где-то рядом змей старший.
И я вдруг чувствую, как мои запястья перехватывают, вздёргивая над головой, а на шее сжимается чья-то ладонь. Не сильно, не перекрывая воздух, но всё равно ошеломляя внезапным чувством опасности. Сердце делает кульбит. Внутренние мышцы сжимаются вокруг плоти Шоа-дара. И я, не веря, что это действительно происходит со мной, почти улетаю в каком-то неправильном, мазохистском оргазме.
А в следующий миг Са-ард склоняется к моему лицу, завораживая своим пронизывающим взглядом. Смотрит прямо в глаза. Снова. Будто в душу пытается заглянуть. Вспомнив, чем всё обернулось в прошлый раз, когда он вот так вот смотрел, я невольно сжимаюсь в ожидании боли, губы испуганно распахиваются… но мой вскрик выпивает тот, кто больше всего меня и пугает.
О боже… боже… боже…
Если поцелуй Шоа-дара пусть и властно, но соблазнял, то его брат целует, буквально порабощая меня каждым касанием. Не щадя, не жалея, сметая своим беспощадным напором даже мысли о сопротивлении. Пугая… и заставляя испытывать какое-то животное удовольствие от его власти и обладания. От их обладания.
Мир окончательно сходит с ума. Я схожу с ума. Просто отпускаю всё… позволяю себе это безумие… просто отдаюсь двум мужчинам и урагану болезненно сладких, порочных, почти невыносимых ощущений… ведь всё равно ничего не могу сделать… не могу… могу только кричать в рот Са-арду в ответ на каждый толчок его брата. Могу только беспомощно следовать туда, куда они меня ведут. К огненной пропасти. Могу только покорно шагнуть в неё, взрываясь в нестерпимом болезненно-остром удовольствии, содрогаясь всем телом и извиваясь в руках моих любовников.
Движения Шоа-дара теперь становятся ещё сильнее и глубже. Я слышу его низкое шипение, мужские пальцы больно сжимают мои бёдра, и он, вжавшись в меня, вздрагивает шумно выдыхая и скалясь.
Са-ард отстраняется, и я теперь могу видеть. Могу попытаться отдышаться.
– Хорош-ш-ша куколка, – улыбается блаженно змей младший, ещё раз толкнувшись в меня. Заставляя вновь содрогнуться от посторгазменного афтершока.
Но вот он наконец выходит из моего тела, освобождая от своего веса. Я, пользуясь долгожданной свободой, переворачиваюсь на бок. Пытаясь прийти в себя. Осознать случившееся, то что мне пришлось испытать… боже, я только что занималась сексом с двумя змеехвостыми мужиками, которые считают меня своей куклой для утех… и кончила от этого. Капец.