Их мачеха. Сломанная кукла
Шрифт:
– Да, у него просто огромный, – уже смелее продолжаю я. – Гигантский толстый красный член.
– Ты его хотела?
– Да, я не удержалась, – продолжаю я нашу порочную игру, и сама уже чувствую, как сама начинаю незаметно возбуждаться. – Я встала на колени, прямо как сейчас, – смотрю я в глаза Архипу, – и поползла к нему на коленях. Как делаю сейчас, – и я начинаю медленно ползти на четвереньках по холодному жёсткому полу.
Осторожно. Не спеша.
Мой муж не любит напора. Он не хочет, чтобы я спешила.
– И что было дальше? –
– Я подползла к нему, он стоял, прикрыв глаза, облокотившись о раковину, и я спросила: «Можно я поцелую твоего дружка? Всего лишь только один раз?»
– И что? Он разрешил тебе? – хрипло выдыхает Архип.
– Он ответил: «Своими грязными губами ты целовала вонючий хер своего мужа, поэтому нет, ты не можешь его поцеловать», – и я приподнимаюсь, и трусь голыми грудями об ноги Архипа, подтягиваюсь вверх.
– И что он сказал дальше, сучка? – с хриплым стоном спрашивает мой муж-извращенец, и я провожу кончиком пальца по его тёмно-фиолетовому стволу.
– Он сказал: «Единственное, что я могу сделать, так это трахнуть тебя в твою попку», – и я уже приближаю губы к его глянцевой головке…
– Да, продолжай, – стонет Архип, и я знаю, что если я остановлюсь, то мне несдобровать. Он изобьёт меня до смерти.
Такое бывало, и уже не раз, и именно потому у меня такие страшные шрамы на животе и спине. Там, где моё тело скрывает одежда – самая дорогая одежда, которую он мне покупает.
Одевает как куклу.
Чтобы ночью, в тишине нашей огромной холодной спальни играть с этой куклой, ломая её снова и снова, как гадкий ребёнок – свою любимую игрушку…
– Рублёв приказал мне задрать своё платье и повернуться к нему задом, – ласкаю я налившуюся мощную волосатую мошонку своего мужа. Перекатываю между тонких пальцев проступающие в ней яички.
Я знаю, что он просто обожает это. Стягиваю тугое кольцо из пальцев вокруг основания его члена, и слышу:
– Так вот почему ты была без трусиков, дрянь, – и недобрый огонёк возбуждения разгорается в его глазах, глядящих на меня сквозь полуприкрытые веки.
И хотя это он сам мне запрещает носить нижнее бельё, потому что только это может возбудить его и заставить его член затвердеть, я послушно отвечаю:
– Да, я сняла трусики и забыла их там, в туалете, пока Рублёв трахал меня в попку…
– Тебе понравилось? Отвечай! Я знаю, что тебе понравилось, шлюха! – сверлит он меня своим взглядом, и его член становится всё твёрже и твёрже…
Я знаю, как играть в эту игру, и я хрипло шепчу в ответ:
– Да, мне понравилось. Очень, – медленно растягиваю я слова, и моя рука скользит между моих ножек, чтобы приласкать свою мокрую киску. – У него такой огромный, он так начал трахать меня, что почти порвал мою попку в кровь, – откидываюсь я на спину, чтобы Архип разглядел, как подушечка указательного пальца ласкает мой набухший клитор. – Ммм, он был такой мощный и сильный, – бормочу
– Как он кончил? – с нетерпением перебивает меня муж, уже вставая со своего кресла, возвышаясь надо мной, и я знаю, что теперь он готов…
– Он сначала оттрахал меня в мою попку, до крови, – растягиваю я губы в порочной улыбке, – а потом кончил мне прямо в рот…
– И ты проглотила его сперму, сука? – разворачивает меня спиной к себе Архип, крепко прижимая мою голую, розовую от ударов ремнём, попку к своему твёрдому волосатому паху…
– О да, я всё проглотила, до последней капельки, – дерзко отвечаю я, и чувствую, как его твёрдый член уже находит вход в мой слишком маленький для него анус…
Сжимаюсь вся от страха и одновременного предвкушения и…
Слышу стук тела, падающего на пол позади меня.
– Архип? – поворачиваюсь я к нему, но вижу только застывшую безжизненную маску на его лице…
– Архип, – уже плачу я, трясу его, словно это способно оживить моего жестокого страшного мужа. Кроме которого у меня больше никого нет на этом свете.
И вдруг слышу слабый стук, как будто от захлопывающейся двери.
Кто-то подсматривал за нами? Или это был всего лишь сквозняк?
3
Всё как в тумане: скорая, врачи, которые уже ничем не смогут помочь, похороны и поминки, где какие-то незнакомые люди подходят ко мне, выражают мне свои соболезнования, но я слышу их словно сквозь густую ватную стену.
Я не любила своего мужа. Я его боялась. Я полностью от него зависела.
Но теперь я осталась одна. Без хозяина. У меня больше никого не было в этом мире: он буквально подобрал меня на улице, в детском доме. Нарядил меня в дорогущие шмотки, играл со мной, как с куклой.
Ухаживал и любил. Истязал и жестоко трахал. И я в ответ должна была всего лишь полностью и безоговорочно принадлежать ему. Выполнять любые прихоти и желания.
И да, я желала его! И хотя мне стыдно и страшно признаваться в этом даже самой себе, но я его желала до дрожи в коленях, до покалывания в кончиках пальцев. До спазмов внизу живота.
И теперь я впервые осталась одна. Совершенно свободна.
И я не знаю, что мне делать с этой свободой…
– А вот и наша дорогая мамочка, – вдруг слышу я рядом с собой хриплый насмешливый голос. Голос Архипа?
Вздрагиваю, поднимаю глаза вверх, и вижу перед собой своего мужа. Только моложе лет на двадцать. Этого не может быть, но…
– Только не говори, что наш отец не рассказывал тебе, что у него есть мы, – растягивает он губы в фальшивой улыбке и садится рядом со мной на диван.
– Мы? – смотрю я на него с непониманием, как будто сквозь пелену.
– Да, мы, дорогая мамочка, – слышу я второй похожий голос, который с издёвкой обращается ко мне.
Мужчина садится по другую сторону от меня, и вижу, как они похожи между собой.