Их нежная возлюбленная
Шрифт:
Шон увидел его в фойе рядом со стойкой администратора. Он послал своего секретаря на бессмысленное поручение, потому что не хотел, чтобы она находилась рядом с потенциальной опасностью.
Шотландец впился в него взглядом.
– Где Калли? Ты сказал, она будет здесь.
– В своей комнате, ждёт тебя. Но мы с тобой сначала утвердим несколько правил.
– Более жесткие правила? Я закончил играть по твоим, Торп. Ты полон решимости поверить в худшие из моих намерений, потому что испытываешь ревность к своему члену, и она плакала прошлой ночью.
От всей этой речи Торп сжался, но цель сегодняшней игры заключалось в том, чтобы молчать, а не делать что-либо, чтобы вызвать подозрение у ублюдка. Поэтому он просто улыбнулся.
– Я бы тоже не стал с тобой драться. Это расстраивает Калли, но буду честен: ты мне не нравишься. Тем не менее, если ты с ней поладишь, и она будет не против, я постараюсь принять тебя. Поэтому я разрешаю вам побыть наедине с ней в ее комнате. Я не буду перебивать.
– За закрытыми дверями?
Торп впился пальцами в бедра, чтобы не задушить Шона, и кивнул.
– Не заставляй меня сожалеть о моем доверии.
– Спасибо. Я пришел сегодня, намереваясь предложить перемирие в честь Калли, поэтому я рад, что ты согласен. Она потрясающая девушка с большим сердцем. Если ты позволишь ей делать выбор и будешь держаться на расстоянии, я дам ей все, что ей нужно. Даю тебе слово.
Шон протянул руку.
– Я с нетерпением жду, когда снова увижу ее улыбку, – Торпу не хотелось пожимать руку Шона, но у него не было выбора.
Торп понимал, что если бы не информация, которую Тара достала на Киркпатрика, то он действительно принял бы его речь за чистую монету и попытался вести себя вежливо – по крайней мере, когда Калли рядом. Но теперь этот вариант снят с рассмотрения.
Повисло неловкое молчание. Торп проигнорировал это, повернувшись спиной к Шону, и повел его в частный зал. Активируя ключи и пароли он, наконец, добрался до жилой части клуба и направился в конец зала.
Он указал на дверь Калли.
– Она ждет тебя.
А внутри Шона ждал подарок. Калли была одета в красное платье с глубоким декольте, подчеркивающее ее талию и миниатюрный рост, и в то же время открывая большую часть бедра. Подходящая помада и темные кудри оттеняли ее светлое лицо. Увидев ее десять минут назад, Торп хотел лишь одного: привязать ее к своей кровати, и сделать так, чтобы она кричала от удовольствия, пока он не осознал, что она снова надевает ошейник этого засранца. Когда он расспрашивал ее об этом, она хмурилась. Неужели изменила свое решение об уходе?
Киркпатрик постучал в ее дверь.
– Милая?
Калли открыла дверь и взгляд Торпа замер на ней. Было в её глазах что-то необычное. Грусть? Прежде чем Торп смог расшифровать выражение ее лица, она посмотрела на другого мужчину.
– Привет, Шон,– пробормотала Калли, покорно опуская взгляд, заставив его член встать. – Зайдёшь?
– Если позволишь, – шотландец вошел внутрь и закрыл
Торп услышал звук закрывающегося замка. Он хотел вырвать у этого мужика внутренности.
Вместо этого он прислонился к стене в коридоре и затаил дыхание, пытаясь успокоить ярость. Надеюсь, часа через два или меньше, это дерьмо закончится, и этот самозванец исчезнет навсегда. Затем он выяснит, что беспокоит девушку, и исправит это.
Единственная причина, по которой он впустил Шона в комнату Калли, заключалась в том, что он мог сам открыть ее дверь за считанные секунды. Если нужно, можно призвать на помощь Акселя. На окнах были решетки, исключая побег, и в зале на всякий случай дежурили Зеб и Ланс, слушая и наблюдая. Весь его план был одной большой авантюрой.
Да, он предполагал, что Шон не обидит Калли, так как у него были месяцы на это, если бы он хотел. Зачем ему это делать сейчас, когда он загнан в угол без пути эвакуации? Но, несмотря на это, Торп не терял бдительности. Он должен быть уверен, что Калли в безопасности.
Торп подавил желание ударить по стене, развернулся на каблуках и направился по коридору, отправляя сообщение Акселю, чтобы поторапливался.
Когда Торп прошел мимо Ланса, тот положил в карман свой телефон и нахмурился.
– Следи за девушкой, а не за мной.
Ланс бросил на него проницательный взгляд.
– Я присмотрю за твоей девушкой. Признайся, она нужна тебе.
Торп потер лоб, чувствуя, что начинает болеть голова.
– Давайте сосредоточимся на том, чтобы обеспечить ее безопасность сегодня и избавиться от этого шотландского жеребца. Если мы справимся, я подумаю об этом. Возможно.
– Если ты не готов сделать Калли своей, почему бы не позволить ей быть счастливой с тем, кто обожает ее? – Ланс бросил вызов. – Тебе может не нравиться Шон Киркпатрик, но он влюблен в эту маленькую злючку.
– Ты не понимаешь, – Торпа раздражал этот разговор, но он осознавал, что чем меньше он рассказывает другим о Калли и ее секретах, тем лучше.
– Ты и сам не претендуешь на неё, и не хочешь, чтобы её взял кто-нибудь ещё. Да, этого я не понимаю. Ты видимо предпочитаешь, чтобы она была одинокой и несчастной.
Почему другой Дом поднял вопрос, вызывающий у Торпа чувство вины?
– Я не хочу, чтобы она была несчастна, – он прогонял мысль о том, что Калли останется одна, если он не сможет получить ее. И да, он знал, что это чертовски эгоистично. – Но она заслуживает лучшего.
Ланс пожал плечами.
– Не буду спорить. Просто не уверен, что он хуже, чем ты, который поощряет ее обожание, притом, что не собирается претендовать на нее.
Торп открыл рот, чтобы опровергнуть, но Ланс сказал, указывая в него пальцем:
– Эта сука Мелисса, твоя бывшая, высосала тебя, и ты боишься также попасть снова. Я понимаю это. Но включи свой гребаный мозг. Если Калли останется даже после того, как ты отверг ее, то может быть стоит рискнуть.
Слова Ланса звучали разумно, но Торп промолчал.