Их первая грешница
Шрифт:
— Не понимаю, — нахмурился Хан.
— Кружево. Ты же знаешь, вещи нельзя перешивать. Они от этого теряют свои свойства. У Ирен есть платье. Мать купила ей его на отдых. Я ещё смеялся, назвав этот ужас кружевным безобразием — сплошные рюшки и сеточка с рисунком. Она его так ни разу и не надела. Так вот, кружева на нем по размеру похожи с теми, что на чулках. Не думаю, что Лиля заметит разницу.
– И кто будет шить? –
— Ирен. В школе они проходят домоводство, и иголкой с ниткой она владеет мастерски.
— И под каким соусом ты ей это преподнесёшь?
Богдан всего лишь на миг задумался. Он всегда умел найти выход из любой ситуации.
— Можно сказать, что Лиля хвасталась своей зрительной памятью, и я хочу её проучить, в шутку заменив кружево на её чулках…
— Она Лилю терпеть не может. Мне кажется, дай Иренке повод и…
— Ты со мной? — Богдан поднялся из кресла и подобрал с пола, разглаженные Ханом чулки.
Хан колебался. С одной стороны, догмы Ордена, которые с детства вбивали в голову, с другой — Богдан. Он понимал его мотивы. Сам бы не смог равнодушно отдать под пытки Кристину или Джулию. А ведь он их совсем не любит.
— Нужно выяснить, как к ней попали чулки, и есть ли ещё вещи в семье.
— Мы проведём своё расследование. Сами. Я этого не оставлю. Клянусь! – быстро произнёс Богдан. – Ты со мной?
— С тобой, — решился Хан.
Ведь это не Орден, а Ковальские стали его семьёй, взяв под покровительство и приютив у себя мальчика-сироту. Он дрался с задирами в школе плечом к плечу с Богданом и теперь не мог его предать.
***
Богдан холодно наблюдал за тем, как девичья фигура взмыла в воздух с трамплина. Уже сейчас он видел, что Лиле не хватает скорости и высоты для задуманного ею трюка. Сжав зубы, следил, как она не успевает выйти из поворота и головой врезается в склон. Безвольное тело скатывается вниз и остается лежать без движения сломанной куклой. К ней спешат спасатели с носилками, зрители волнуются, но сам он стоит на месте, мысленно уже попрощавшись с той, которую когда-то любил.
Отец прав. Слабости непозволительны и их нужно искоренять.
— Ты видел? Богдан! – к нему подбежала Кристина. – Она жива? – с тревогой спросила девушка, не сводя испуганного взгляда с трассы.
Врачи и спасатели осторожно погрузили Лилю на носилки и унесли.
— Жива, — сухо ответил Богдан.
— Я
— Тебя проводит Хан.
Кристина бросила на него растерянный взгляд, но отошла. Богдан знал, что друг всё сделает, а он собирался выиграть эти соревнования.
Больше никогда он не поддастся женщине!
Поздним вечером, после шумного празднования победы Богдана, они с Ханом незаметно удалились и направились в лес. Молча расчистили от снега площадку, на замёрзшей земле кинжалом начертили перевёрнутую пятиконечную звезду и вывели тайные знаки возле каждого луча, призванные запечатать зло. Пусть и проводили они этот ритуал впервые, но действовали уверенно и слаженно. Хан вытащил из кармана пакет с похищенными из больницы чулками, а Богдан — кружево. Всё это поместили в центр пентаграммы и щедро полили горючей смесью.
Хан протянул Богдану зажигалку, доверяя поджечь, и первый запел на латинском молитву, которую они знали с детства. Богдан подхватил молитву и щелкнул зажигалкой, высекая искру. Вещи вспыхнули синим пламенем, плавясь в огне. С последними словами молитвы огонь погас, оставив на земле лишь пепел.
Присыпав ритуальную площадку снегом, друзья покинули лес. Оба хмурые и задумчивые. Отдых заканчивался, пора было возвращаться домой. Впервые столкнувшись лицом к лицу со «скверной», они как никогда осознали ценность миссии Ордена.
Богдан вспоминал Лилю. Дерзкая, смеющаяся девчонка с прекрасными зелёными глазами. У нее имелись хорошие перспективы, но под влиянием «скверны» она оказалась способна на мерзкие поступки. Теперь он не сомневался, что скандинава, победителя прошлогодних соревнований, тоже устранила она, и если бы не мастерство и подготовка Хана, тот тоже мог сейчас лежать на больничной койке.
Лилю судьба наказала сполна. Она жива, но у неё оказался сложный перелом бедра. Прогнозы делать рано, но о танцах ей придётся забыть. Пока не известно, сможет ли она вообще ходить после такой травмы. Богдан к ней так и не поехал в больницу. Хотел бы вычеркнуть из памяти всё, что между ними было, но твердо знал, что никогда не забудет свою Лилит.
Их первую грешницу. Первую «одержимую».
Они еще не ведали, что это лишь начало их долгого пути в борьбе со «скверной». Что через десять лет случатся события, в которых многое подвергнется сомнению…