Их позвал горизонт
Шрифт:
Читатель, конечно, знает, что и рукоприкладство, и линьки были достаточно обычным делом в царском флоте. Но и тогда лучшие морские офицеры России истинно по-отечески заботились о матросах. Вспомните повесть К. М. Станюковича "Вокруг света на "Коршуне". Герой повести командир фрегата Василий Федорович говорит: "Русский матрос — золото… Он смел, самоотвержен, вынослив и за малейшую любовь отплачивает сторицей". Беллинсгаузен мог бы подписаться под этими словами. Он был действительно отцом-командиром, и это во многом предопределило успех экспедиции.
Еще
Раз за разом пытались русские моряки пробиться к югу, но везде встречали льды. Иногда это были огромные ледяные поля, иногда гигантские ледяные острова, высота которых нередко достигала 100 — 140 метров.
Датой открытия Антарктиды принято считать 16 (28) января 1820 года. В этот день шлюпы впервые подошли к ледяному барьеру материка в районе современного Берега Принцессы Марты.
"16 генваря достигли мы широты 69°23'S, где встретили матерый лед чрезвычайный высоты, и в прекрасный тогда вечер, смотря с салинга, простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение", — писал М. П. Лазарев.
Зарубежные географы пытались одно время оспаривать приоритет русской экспедиции: Беллинсгаузен, мол, "видел континент, но не опознал его как таковой". Однако дневники участников экспедиции полностью опровергают эти нелепые измышления.
В начале февраля, когда шлюпы достигли широты 69°07'30'', Беллинсгаузен записывал: "Здесь за льдяными полями мелкого льда и ледяными островами виден материк льда, коего края обломаны перпендикулярно и который продолжается по мере нашего зрения, возвышаясь к югу, подобно берегу".
Более того, Беллинсгаузен высказал удивительно прозорливые соображения о природе Южного континента: "Огромные льды, которые по мере близости к Южному полюсу подымаются в отлогие горы, называю я матерыми, предполагая, что когда в самый лучший летний день морозу бывает 4°, то тогда далее к югу стужа, конечно, не уменьшается, и потому заключаю, что сей лед идет через полюс и должен быть неподвижен, касаясь местами мелководиям или островам… которые несомненно находятся в больших южных широтах".
Сейсмические и буровые работы, выполненные за последние десятилетия, позволили составить карту подледного рельефа Антарктиды. Выяснилось, что ледяной щит, толщина которого местами достигает четырех с половиной километров, действительно укрывает под собой не единый материк, как считалось раньше, а громадный архипелаг островов. Иногда ледник покоится на суше, иногда лежит на мелководьях, иногда находится на плаву. Шестой континент воистину материк льда…
Вообще создается впечатление, что научные результаты экспедиции и научные заслуги самого Фаддея Фаддеевича до сих пор не оценены по достоинству.
Случилось так, что два немецких ученых-натуралиста в самый последний момент (уже в Копенгагене) отказались от участия в
"Они отказались для того, что будто бы им дано мало времени на приуготовление к путешествию, — с иронией пишет Беллинсгаузен. — Может быть, они и правы, но я как военный думаю, что ученому довольно привезти с собою одну свою ученую голову".
Впрочем, и без натуралистов на шлюпах дважды в сутки проводились метеонаблюдения (отмечались сила и направление ветра, волнение, температура воздуха, давление, абсолютная влажность). Раз в сутки, если позволяла погода, определялось магнитное склонение. Время от времени измерялась температура и определялась плотность воды на различных глубинах, оценивалась скорость течений — поверхностных и глубинных.
Начальнику экспедиции пришлось самому собирать гербарий в Австралии (он включал 77 видов растений), готовить географо-статистический отчет "Краткое известие о колонии в Новом Южном Валлисе". В его книгу, изданную в 1831 году, включены исторический обзор "Замечания об острове Отаити" и небольшой словарик языка туземцев острова Фейсе.
Со всем этим Беллинсгаузен прекрасно справлялся, доказывая, что достаточно "привезти с собою" просто умную голову.
Естествоиспытатель — почти забытое теперь слово. "Натуралист, специалист по естественным наукам", — сухо объясняет современный толковый словарь.
Если же попытаться найти синоним, более подходящим кажется "мыслитель", "натурфилософ", человек, который стремится познать природу, окружающий мир, стремится разобраться в причинах того или иного явления.
Беллинсгаузен, не будучи натуралистом, был подлинным естествоиспытателем.
Используя штилевую погоду, и офицеры, и матросы увлеченно занимались несложными опытами:
"Ежели взять пустую портерную бутылку, закупорить хорошею пробкою, привязать к лоту и опустить в море, то при поднятии бутылки она будет наполнена водою и крепко закупорена, с тою разностью, что пробка оборотится другим концом кверху… Повторяя опыты на разных глубинах океана, мы удостоверились, что сие всегда последует с бутылкою, таким образом опущенною от тридцати до сорока сажен, а менее тридцати сажен сего не случится".
"Признаться, сначала сие приводило всех нас в недоумение, — пишет Беллинсгаузен, — но после многих таковых опытов мы заключили…"
Прервем здесь цитату. Не столь важна причина этого явления (читатель и сам найдет объяснение), важен естествоиспытательский дух, присущий Беллинсгаузену и его помощникам.
"Таковые опыты, — совершенно справедливо отмечает в заключение Фаддей Фаддеевич, — хотя с первого взгляда покажутся маловажными, но впоследствии послужить могут к важным открытиям, подобно упавшему с дерева яблоку, которое подало великому Невтону мысль о системе всеобщего тяготения…"