Их жаркий ноябрь
Шрифт:
— Ты не на одно мое письмо не ответил! А я попала в беду, между прочим.
— В какую беду? С работы тебя уволили? Так моя мама все время вам деньгами помогала.
— А ты? Почему мама, а не ты?
— Я был занят.
— Если все ерунда, и никаких мужчин с автоматами не было, то почему у меня на теле до сих пор синяки остались? И зачем ты к Еве в сад приходил? Мне воспитатель сказала.
Вру, конечно. Но правду и он не говорит.
Ни единого слова правды.
— Вот что, Аня. Если на тебя напали,
— С каких пор квартира, оформленная на нас в ипотеку вдруг твоя?
— Ипотеку мы на двоих брали, первый взнос делали из моих средств. То, что ты платила год за нее сама — это капля в море.
— Где этот год был ты, Валера?!
— Я занимался творчеством. Творчество любит свободу.
— Это теперь так называется?! — горько усмехнувшись, я всплеснула руками. — И сколько их было, тех, кто твое творчество питал? Наташ, Марин, Свет?
— Какая разница? Развод я тебе по любому не дам, Ань. Даже не мечтай. А будешь рыпаться, я дочку у тебя заберу. Я теперь могу себе позволить многое. У меня доходы выше, чем у тебя, и содержать ребенка я смогу лучше, чем ты. Кто лучше моей мамы сможет воспитать Еву?
— Тогда оплати счета, будь любезен, если у тебя такие хорошие доходы! И выделяй дочке деньги на содержание каждый месяц!
— Аня, ты не поняла? Развода не будет!
— Это ты плохо понял, Валера! Я уже подала документы. Нас разведут, по любому.
Он схватил меня за руку и прижал к стене. В голубых глазах появился лед.
— Тогда шмотки собирай и проваливай из моей квартиры.
— Что?..
— Собирай шмотки и вали в свой Краснодар! Квартира оформлена на меня, а значит, ты жить здесь не будешь!
— Ты свихнулся?! Мы ее в браке покупали!
— Попробуй, докажи.
— Я никуда не поеду! Мы вместе покупали квартиру! А значит, я имею право здесь жить! Ты год не появлялся!
С силой толкнула его в грудь, но он только прижал меня к стене сильнее.
— Собирай вещи, и проваливай. Иначе я заберу у тебя Еву, и ты больше никогда ее не увидишь!
— Зачем она тебе?! Ты ведь даже не интересуешься ее жизнью!
— У нас в семье не разводятся, Аня. Никогда, запомни это. Ребенок в случае развода останется со мной.
Он размашистой походкой направился в комнату, и принялся выбрасывать из шкафа мои вещи.
??????????????????????????
Зажмурилась. Я ведь год за квартиру из своих денег платила, едва концы с концами сводила. А теперь, куда мне? На улицу?
— Пока суд не установит, у кого, на что есть права, я не съеду. Ты не имеешь права меня выгонять.
— Поспорим?
Валера выпрямился. Взгляд голубых глаз окатил меня ледяной волной. Резко оказался рядом, с силой дернул меня за волосы, и я беспомощно вскрикнула. От боли на глазах выступили слезы.
— Даю тебе десять минут, чтобы запаковать вещи в сумки и свалить отсюда. Или так отделаю, имя
Толкнул меня в спину, специально, и я, не удержавшись, полетела на комод в прихожей. Больно ударилась об угол, вскрикнула.
— Или забери из суда заявление, или уходи из моей квартиры, — нависал надо мной муж.
— Она не твоя.
— Плохо усваиваешь информацию, Аня.
В глазах стояли слезы. Руки дрожали. С некоторых пор я боялась насилия.
Быстро собрала выброшенные им вещи в дорожные сумки — какое счастье, что я не успела полностью их распаковать, а достала только самое нужное. Запихнула сверху утренние покупки.
Валера стоял надо мной, скрестив руки на груди, и посматривал на часы.
— Еще три минуты, и я вышвырну тебя за порог, — ледяным тоном произнес он. — Не успеешь одеться, твои проблемы. Пойдешь в джинсах, футболке и босиком.
Еще никогда я не чувствовала себя такой униженной. Сгребла в сумочку ключи от машины, телефон и документы. Сняла с вешалки в прихожей свое пальто, растерянно взглянула на дверь в кухню — оттуда запахло подгоревшей едой, — а потом на Валеру.
Он поймал мой взгляд, с презрением усмехнулся.
— За обед спасибо. Давай, до свидания. И помни, в суде я буду биться за право опеки над Евой. Ты ее не получишь.
Распахнул входную дверь, предлагая мне убраться.
Спустя еще десять минут я сидела в своей машине. Все тело била дрожь, а по щекам текли слезы. Достала сигареты, щелкнула зажигалкой. Дым заполнял легкие, горчил язык.
— Я изменила тебе, мудак. Понял? — прошептала в порыве отчаяния. — И знаешь что? В постели ты ему и в подметки не годишься. А ужином можешь подавиться. Это последний ужин, который я для тебя готовила.
Глава 26
Не смогла справиться с волной истерики, свернула на парковку возле кофейни «Старбакс». Побоялась, что снова попаду в аварию, если выскочу на трассу.
Закажу чашку чая, попробую взять себя в руки. Ночевать мне в любом случае негде, придется возвращаться к родителям. Не получится остаться в Ростове. И поужинать с Константином не получится. Зря только его деньги на платье потратила.
Выбралась из машины, включила сигнализацию.
Начинало вечереть, холод пробирался под пальто. Надо позвонить родителям, а у меня сил моральных нет. Так гадко на душе от поступка Валеры, так мерзко. И самооценка сразу ниже плинтуса упала. Валера хорошо умел это делать — лишать меня чувства собственного достоинства.
А ведь еще час назад у меня все было хорошо. Появилась хрупкая надежда на счастье. Мелькнула и угасла. В Ростове я остаться теперь не смогу — нам с Евой негде жить. А если сражаться за право опеки над дочерью в суде, то придется вести практически непорочный образ жизни. Доказывать, что я, хоть и потеряла работу, но все равно выполняю все родительские обязательства. Обычно суд на стороне матери. Но как знать, что взбредет в голову Валере?