ИХ. Книга девятая
Шрифт:
Боль полоснула подобно ножу, Священная ярость наполняет тело силой, и, утробно ревя, гигант бросается вперед, одновременно запуская махину, что он сжимает в руках, в короткий полет. Огромный молот проносится через весь зал, с размаху врезается в грудь одного из големов и сбивает его с ног, опрокидывая на спину.
Глаз прикрыт, торс превратился в окровавленный кусок мяса, слабость во всем теле, и только лишь ярость не позволяет остановиться и упасть. «Прыгай! Сейчас это единственный шанс выжить!» Зал тесен и мал, еще секунда-две — и всё, циклоп рухнет без сил, чтобы никогда не встать. Непослушное израненное тело
«Глаз. Глаз!!!» — мое сознание заперто в теле гиганта, ставшего берсерком, я практически потерял контроль над происходящим и лишь пытаюсь направлять процесс. Но циклоп не слышит меня, продолжая колотить по прочному телу голема. Видя, что оно не поддается, он двумя руками вцепился в голову и с силой потянул ее наверх. Мышцы взбугрились, кровь застучала в висках… что-то оглушительно щелкнуло и прочные крепления не выдержали, поддались. Циклоп, яростно ревя, уперся ногой в грудь врага и, усилив напор, с громким треском вырвал голову вместе со связкой проводов, похожей на позвоночник…
Победитель торжествующе взревел, потрясая трофеем, а через миг по нему вновь хлестнула иссушающая волна — первый голем, поверженный броском молота, несмотря на большую вмятину в корпусе и трещины, разбегавшиеся от нее, сумел поднять одну из рук-поглотителей. Великан содрогнулся, сгибаясь от боли, но все же упрямо шагнул вперед. Подхватив с пола брошенный молот, он с размаху ударил им по врагу, разнеся его голову на куски, разлетевшиеся по всему залу металлическими осколками… а затем ударил еще и еще, буквально вминая тело голема в пол и превращая его в бесформенную кучу обломков.
С надсадным хрипом циклоп в очередной раз вскнул молот, пытаясь разрушением изгнать боль, бушующую в теле, когда багряный, словно сотканный из крови луч-копье проткнул его насквозь, войдя в грудь. Копье буквально пригвоздило несчастного к стене, возле которой тот стоял. Второй луч через секунду прошил бедро… А следом измученное тело пропало. Третий всплеск крови пронзил пустоту…
Я еле дышу. Боль затопила все тело, парализуя волю и способность двигаться. Рана в груди, из бедра толчками утекает кровь, ставшие ватными руки не слушаются меня, и я не могу их даже приподнять, не то что добраться до зелий лечения… Все вокруг кружится. Кажется, я умираю…
«Тай, перехватывай контроль над телом, я не справляюсь, нужно лечение».
«Принимается», — голос симбионта еле слышен в глубине разума, а рука без моей помощи лезет в поясной карман. Вторая открывает пробку, и следом я ощущаю горьковато-сладкую жидкость во рту. Боль утихает, я чувствую, как нарастает плоть на груди, унимается жжение в бедре, а рука уже подносит ко рту следующий флакон с зельем регенерации.
Слабость, головокружение, боль еще не утихла, но я пытаюсь срочно сориентироваться. «Кто нас атаковал?» — спрашиваю у Тайвари. Не хочу бессильно лежать на полу, дожидаясь следующей атаки, которая наверняка нас прикончит.
«Скорее всего, это маг, сражавшийся с Бореалисом.
— Демоны ада, живучий какой, — прошептал я, кое-как перевернулся на бок, и там, возле водоема, увидел колдуна, с трудом встающего с пола. Видно, что и ему изрядно досталось: одежда разорвана, сквозь дыры видны незажившие раны, грудь тяжело вздымается. Но, несмотря ни на что, пухляк сжимает посох с крупным камнем в навершии и пытается направить его на меня.
— Что, думаешь, победил? — прошептал я. — Этот бой еще не закончен.
Книга, Колесо обновления, применить. Бореалис, я вновь призываю тебя на службу! Полярный дух яростно загудел, перекрывая противнику обзор, и ошеломленный колдун испуганно заорал, вновь увидев врага, который, как он думал, уже повержен.
— Атакуй Тьмой, — скомандовал я Бореалису, откатываясь вбок и пытаясь взвести арбалет. Щелчок, болт улетел в сторону колдуна, чтобы удариться о новый магический барьер, на этот раз сотканный из алых капелек.
Возврат! Но молот, выроненный мной в облике циклопа, остался неподвижен. Дьявол! Совсем забыл, что призыв доступен лишь раз в сутки! Бореалис, выполняя мой приказ, повторил атаку живой тьмой, принявшей на этот раз форму длинных темных щупалец, они рванули через зал и вновь уперлись в барьер. Оказавшись не столь прочным, как прошлый золотой, щит крови начал на глазах бледнеть — сгустки Тьмы стремительно его иссушали.
Маг, поняв, что дело плохо, громко заорал, вскинув жезл над головой, и я увидел, как по цепям, уходившим в воду, начали струиться вверх красные ручейки, воздух наполнился запахом крови, а вода в бассейне заходила волнами, словно нечто большое под ней начало активно дергаться. Жезл, что сжимал колдун, явно получив подпитку, ярко засветился, и барьер крови, почти продавленный Полярным духом, загустел, став более плотным. В следующий миг Бореалиса окутало темно-красное облако, вспыхнувшее жидким огнем. Мой помощник яростно загудел, а снежинки и куски льда, кружившиеся вокруг него, резко разлетелись в стороны, унося вслед за собой и пламя, покрывавшее их.
«Он использует магию крови, — шепнула Тайвари, — и подпитывает свою силу из внешнего источника».
«Я уже догадался», — ответил я, думая, что делать.
— Бореалис, Черный вихрь, — скомандовал я, прекратив на время стрелять из арбалета, чтобы не привлекать к себе внимания. Вихрь не Затмение, это заклинание дух сможет создать быстро.
Сейчас, когда у меня не осталось ни магического доспеха, ни защитных аур, я уязвим как никогда. Один удар заклятьем — и Игра для меня закончится навсегда, а мне еще хотелось пожить.
Черные снежинки закружились вокруг колдуна, закрывая обзор. И тот, почуяв неладное, почти сразу отреагировал, усилив кровавую пелену…
Здесь, рядом с пленником, он практически непобедим, ибо способен в любой момент подпитать свои силы. Пусть даже приходится обходиться примитивной магией крови, потому что нет времени извлекать чистую ману, чтобы задействовать что-то более сложное. И пусть великий дух истощен, обессилен от беспрерывного выкачивания из него магии и жизненных сил — Меланоху на это плевать. Если он умрет, то какая разница, что будет с остальными?