Ихор. На север
Шрифт:
Обучение в магистратах и эфирных институтах конечно же очень дорогое и простые фермеры на вряд ли станут хорошо обученными тауматургами. Но если сравнивать эфирных воинов центра и севера, то централов будет в разы больше, из-за своей относительно не спешной спокойной жизни и упору на модернизм. Простая и размеренная жизнь располагает к этому.
Естественно северяне с начало не поняли, что такое зелье, но когда им все объяснил их Конунг, через ярлов, то приняли эти странные отвары с толикой удивления. Но оценили их по достоинству.
Аркелл, завидев в
— Давай сюда, мне это тоже понадобится.
Сигурд хотел отдать ему зелье, но засомневался. Насколько бы суровым не был его народ и как бы быстро не взрослели их дети, Аркелл был еще слишком мал для настоящей битвы. Но заглянув ему в глаза, он не заметил и капли сомнения, лишь стальную уверенность. От части Сигурд как отец был горд за своего сына и его силу воли, но от части волновался за него.
Бутыль с зельем оказалась в руке молодого парня, но потом, Сигурд схватился за его руку и сказал.
— Слушая ни свое сердце, слушай голову. Если мы окажемся в опасной ситуации, не вздумай геройствовать. Поступи разумно и отступи, не хватало мне еще потерять тебя. Скажи мне, ты понял?
— Да, я все понял. — Решительно ответил Аркелл, чувствуя некое облегчение.
Отец наконец-то доверился и отнесся к нему как отец к сыну. Это по истине редкое явление и Аркелл был рад этому как никогда раньше. Забота отца было подобно золоту, редкое и очень драгоценное мгновение.
Лив положила руку на плечо сына и сказала ему.
— Не беспокойся из-за того, что мы тебя слишком опекаем. Мне это тоже не нравилось, когда я была маленькой. Но сейчас, когда у меня появился ты, я поняла, почему мои родители так пеклись надо мной. Они были строги ко мне, они хотели, чтобы я стала сильной и могла постоять за себя. Так же я и твой отец, хотим, чтобы ты стал сильнее, ведь настанет момент, когда мы с твоим отцом отправимся к асам и ты останешься один.
— Твоя мама правду говорит. Я не привык к таким откровениям, но все равно скажу. — Положа тяжелую руку на плечо сына, Сигурд сказал. — Каждый кто пришел сюда, хочет новую жизнь в новом мире, на новых землях. Которую унаследуют наши потомки… и ты тоже. Ты наше будущее и я не хочу, чтобы ты так рано умер. Ты будешь жить лучше чем твои предки, а значит мы не зря старались. Поэтому пообещай мне, что ты будешь жить во всю ширь.
От столь резкого откровения отца, Аркелл опешил и растерялся, не знаю что и ответить ему. Но посчитал короткое согласие наиболее приемлемым ответом.
— Хорошо, я ни в чем не буду себе отказывать. Я буду жить, ради вас.
Смотря на Аркела Сигурд одобрительно посмотрел на него, сдерживая эмоции внутри себя. Но Сив сдерживаться не стала и крепко обняла мальчика, пока тот не начал отпираться.
— Ладно, все хватит.
Вырвавшись из крепких материнских объятий, мальчик посмотрел на отца, что не отрывно смотрел на него. Вздохнув Сигурд сказал.
— Ладно, до дна. — Сказал он откупоривая бутыль с зельем.
Двое других членов семьи поступили точно так же, глубоко взглотнув, чувствуя
Опрокинув головы, они начали проглатывать содержимое зелий как можно скорее, лишь бы перестать чувствовать на языке этот отвратный вкус. Опустошив содержимое бутылей, Лив и Аркелл резко оторвали горлышко от своих губ. Аркелл от не привычки жадно заглотал воздух. Лив приложила ладонь ко рту, чувствуя что ее вот-вот стошнит.
Сигурд держался отлично, ни один нерв на его лице даже не дернулся. Хотя и чувствовал всю отвратность этой настойки.
— Хорошо, теперь идем.
…
Наконец-то эти варвары покинули склад. Эос уже устал ждать пока эти северяне наговорятся и собирался убить их, освободив себе путь. Но похоже делать этого не придется. Дверь со скрипом закрылась за их спинами.
Подождав в укрытии еще несколько секунд, Эос вышел из тени и направился к выходу. Аккуратно приоткрыв дверь, он с осторожностью осмотрел площадь на наличие посторонних. Осмотрев свободное пространство, в котором бушевал один лишь дождь, Безликий вышел на улицу и направился в противоположную сторону площади, на которой собрали клетки с пленными, попутно выискивая Жанну.
Найдя ее глазами, Безликий затормозил на пол пути.
Стоило толпе скрыться из виду, как девочка, перестала бездвижно сидеть в клетке. Она начала действовать. Отломав маленький кусок дерева и орудуя им как ножом она начала резать веревку, что держит ее взаперти. Но даже прикладывая не мало усилий, прочные веревки никак ей не поддавались. Но на ее лице не проявлялось отчаяние, но скорее решимость, совершенно не походя на прежнюю беззащитную девочку.
Это именно тот самый момент, показывающий решимость и характер личности. Либо Жанна сейчас не сдастся и продолжит резать веревку палочкой, пока не выберется и у нее не появится шанс на спасение, либо, она бросит эту идею как бесполезную и повторит судьбу своих соседей, скелетообразных и окоченевших трупов.
Будет ли она сильнее тех, кто сдался и с легкостью отдал свою жизнь в распоряжение случая. Никто не смеет определять твою судьбу, только ты сам ответственен за свои решения и поступки, ты определяешь свой путь, тебе решать, сражаться или умереть.
"Жанна, я всем своим сердцем желаю тебе, поступить по уму. Не сдавайся, борись изо всех сил, не жалей себя и других. Пожалей своих родителей."
Безликий всем сердцем надеялся, что Жанна его не разочарует, ведь иначе… он бросит ее здесь.
Жанна не прекращала прилагать усилия ради одной единственной цели, в казалось бы не разрешимой ситуации. Она не видела как Безликий прямо сейчас наблюдает за ней, а видимых результатов своих действий она не видела и поэтому с каждым движением, трением ее решимость угасала, медленно сменяясь отчаянием.
Мысли о скором спасении не покидали ее голову, но как умная девочка она понимала, никто ей не поможет, никто не придет спасать ее. Лишь один человек может спасти ее от медленной и мучительной гибели в этой клетке, это она сама. Но что может маленькое и бессильное дитя.