Иисус Христос – величайшее чудо истории. Опровержение ложных теорий о личности Иисуса Христа и собрание свидетельств о высоком достоинстве характера, жизни и дел его со стороны неверующих

Шафф Филип

«Новый мир совершенно отличен от древнего. Этот великий феномен истории, без сомнения, указывает на соответствующее великое событие, произведшее переворот в человеческой судьбе. Для того чтобы определить, где окончился старый порядок и начался новый, довольно одной минуты. Необходимо было произвести сильное действие на души, действие, которое было бы в состоянии уничтожить прежнее направление и открыть век прогрессивной жизни. Когда же это случилось? Что было первым актом этого бесконечного прогресса? Кто открыл это время»?

«Здесь только мы чувствуем себя на твердой почве. Здесь мы не считаем нужным

утверждать подлинность и достоверность отдельных Священных книг или примирять противоречащие рассказы, чтобы дать ответ на предложенные нами вопросы. Здесь общий голос истории человечества помимо нашей воли и неумышленно представляет неопровержимое свидетельство. Поворотный пункт от древнего мира к новому был началом христианского движения. Влияние, сообщившее человеческой природе новое направление, заключалось в учении и примере Христа. Христос открыл время бесконечного прогресса».

«Таким образом, точка зрения, с которой мы, кажется, можем сделать единственно приличную и прекрасную оценку характера Христа, будет та, которая смотрит на Него как на великого преобразователя человеческого рода. Его пришествие на землю было для жизни человечества тем же самым, чем возрождение для жизни индивидуума. Это не есть сомнительное заключение, выведенное из спорных биографий, а широкий и простой вывод из всемирной истории человечества. Мы можем оспаривать те или другие частности, а этот великий результат стоит непоколебимо, возвышаясь над всевозможными критиками. Мир изменился, и виновником этой перемены история считает Христа. Следовательно, почитание, которого желает от нас Христос, должно стоять параллельно с нашим уважением к возрождению человечества. Он не есть исключительно нравственный реформатор, проповедавший чистую мораль, не просто исправитель религии, уничтожавший древние теологические заблуждения и учивший высшей идее Бога. Он всем этим был и мог всегда быть; но все-таки этого мало для того, чем действительно Он был. Он мог очень легко научить мир лучшей нравственности и богословию, но этого недостаточно для того, чтобы внести в человечество новую жизнь, которая с тех пор неудержимо течет через его артерии и проникает все малейшие его жилы. Что действительно сделал Христос, то выходит за пределы разума и научного богословия, превышает область совести и ее долга. Дело Христа было делом сердца. Он превратил закон в Евангелие. Рабство иноплеменника Он обратил в свободу чад Божиих, Он добродетель возвысил до святости, религию до благочестия и обязанность до Любви…»

«Когда исполнилось предопределенное время, когда детская вера отжила свой век в мире и на устах каждого вращался беспокойный вопрос: «Кто покажет нам добро?», когда в сердцах человечества пробудилось отвращение от греха, и оно устало от несчастия, тогда Бог даровал Одному (т. е. Иисусу) для всего человечества тот самый благословенный дар, который дает Он немногим для многих. Христос, этот старший брат в семье человечества (см.: Евр. 2, 11. 12), был Спаситель человечества…»

«Кто может теперь решить вопрос: каким образом совершил Христос возрождение мира? Было ли это только следствием Его великого, святого слова; или это произошло от того только, что Он возвестил людям, что Бог есть Отец всех, – что Он рассказал о праведниках и неправедниках; – рассказал об отце,

прощающем блудного сына, о пастухе, который усердно отыскивал свою заблудившуюся на краю пустыни овцу и который, отыскав наконец такую ничтожность, с радостью принес ее домой? Не подействовал ли Он на сердца людей тем, что возвестил людям, что любовь к Богу и ближним есть исполнение закона и пророков? Не зависело ли это возрождение от Его настолько чистой и святой жизни, что люди как в наглядной притче увидели возлюбленного Сына Божия, стоящего в таком же единении с Отцом, в каком все люди должны быть с Ним? Не возбудил ли Он таким образом в человеческой природе непреодолимого влечения к сыновству и единению с Богом? Или Его слово и жизнь увенчались и достигли своей цели в мученической смерти, – в смерти, которая навсегда дала миру новый идеал славы; и крест – это поносное орудие смертной казни и жертвы для всех времен – превратила в образец чего-то такого, что возвышается над всем земным величием и радостями; так что люди перестали смотреть на эту смерть как на человеческий позор и обратили ее в предмет Божественного почитания? Не возродил ли, спрашиваем, Христос на этом кресте мира?»

«Мы должны верить, что Тот, Кому поручено было это дело, Тот, Которому указана была такая роль великого преобразователя в драме истории человечества, должен был обладать высочайшим духовным превосходством. Сравнительно с обыкновенным гением, с обыкновенными силами и дарованиями в каком-нибудь известном роде, Христос мог иметь большее или меньшее превосходство; но относительно тех непостижимых способностей, при помощи которых только можно достигнуть высочайших религиозных истин, и относительно той пламенной преданности своему служению, которая одна в состояния сделать душу способной к получению божественных откровений, – относительно всего этого Христос должен стоять неизмеримо выше всех. Чтобы точнее определить Его душевное состояние, мы можем сказать, что Он непременно должен был быть таким, чтобы наилучшим образом выполнить условия, при которых Бог позволил нам сделаться участниками Его откровения».

«Вот наш взгляд на Христа и Его дело; этот взгляд, по-нашему, ближе всего подходит к теизму, – он признает абсолютное единство Божие и непреложность Его законов, установленных для природы и духа, – признает все великие факты религиозного развития человечества и старается надлежащим образом объяснить их. Интересы теизма требуют именно такого высокого взгляда на характер Христа; и тот необходимо должен впасть в заблуждение, кто вздумает служить делу Иисуса, не воздавая Ему заслуженного высокого почтения. Бог почтится самым лучшим образом, если мы охотно признаем, что Иисус возбудил во всем человечестве стремление к высочайшему. Правильность Его законов защитится самым лучшим образом, когда допустим, что величайший нравственный переворот совершился не посредством какого-нибудь случайного совпадения испорченного и упавшего просвещения с явлением необычайного чудотворца, а через посольство от Бога, в определенное время, Того, Кто был в состоянии зажечь никогда не угасающий свет в сердцах людей. Духовное величие Христа есть необходимый постулат всей рационалистической религиозной теории. Если мы отвергнем это величие, то чудо христианства остается неразрешенным».