Иисус неизвестный
Шрифт:
Нынешние — бывшие христиане, «соль, потерявшая силу», те, кто страдает «розовой немочью» христианства, кто не верит в вечные муки (как будто не познается, уже и на пределах муки земной, возможность вечных мук), и кому пустыми кажутся слова Судии: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный» (Мт. 25, 41), — пусть подумают об этих страшных словах Достоевского: может быть, поймут они, что значит исполинская притча-парабола: «Всякий огнем осолится».
Все эти, в притчах, как будто мимоходом и нечаянно открываемые тайны — только падающие со стола и нами, «комнатными собачками», подбираемые
Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, как поверите, если я буду говорить вам о небесном? (Ио. 3, 12.)
Сила, побеждающая мир, та же в притчах, что в Блаженствах, — тишина. Только в сердце Господнем, тишайшем, внятны символы, симфонии, созвучия двух противоположно подобных миров, того и этого.
Чему уподобим царство Божие, или какою притчею изобразим его? (Мк. 4, 30.) —
спрашивает Господь, как будто знает, что изобразить его нельзя ничем.
Тайна царства Божия дана вам, а тем, внешним, все бывает в притчах.
Это и значит: неизобразимая тайна всех притч есть царство Божие. Все озаряется в них тихим светом незакатного солнца — как бы уже наступившего царства Божия.
Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное.
Не будет, а уже есть. В притчах, так же, как в Блаженствах, — вечный мир, субботний покой, тишина райская.
Сердце Господне, тишайшее, солнце Блаженств, солнце всех притч, — царство Божие.
4. ЦАРСТВО БОЖИЕ
И призвав двенадцать учеников Своих… послал их Иисус, говоря:…проповедуйте, что приблизилось царство небесное. (Мт. 10, 1, 7.) Они пошли, и проходили по селениям, возвещая Блаженную Весть (Лк. 9, 6.)
После сего же, избрал Господь и других семьдесят учеников, и послал их по два пред лицом Своим во всякий город и место, куда сам хотел идти.
И сказал им: жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою. Идите! Я посылаю вас, как агнцев среди волков… И, если придете в какой город и примут вас… говорите: «приблизилось к вам царствие Божие». Если же не примут, то, вышедши на улицу, скажите: «И прах, прилипший к нам от вашего города, отрясаем вам; однако ж знайте, что приблизилось к вам царствие Божие» (Лк. 10, 1–3, 8 — 11.)
Первых двенадцать учеников послал Иисус, по свидетельству Матфея, еще до казни Иоанна Крестителя (11,2), следовательно, в начале служения; а по свидетельству Марка (6, 7 — 12) и Луки (9, 1–6), уже после казни, значит, в конце служения.
Ирод же, услышав об Иисусе, ибо имя Его стало гласно… говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мертвых (Мк. 6, 14).
И недоумевал:… «кто же этот, о котором я слышу такое?» И искал увидеть Его. (Лк. 9, 7–9.)
А на последнем пути Господа в Иерусалим, некоторые из фарисеев говорили Ему:
выйди и удались отсюда, ибо Ирод хочет убить Тебя (Лк. 13,31.)
Маленький Ирод Антипа, слыша народную молву об Иисусе:
не это ли Христос-Мессия (Мт. 12, 22.), —
вспомнил, может быть, отца своего Ирода Великого: «Ирод есть Христос (Мессия), — говорили Иордане». [539] Ирод-отец хочет убить Христа Младенца (Мт. 2, 13),
Иродовой закваски берегитесь (Мк 8, 15), —
скажет Господь, по умножении хлебов, когда захотят Его самого сделать царем, новым Иродом (Ио. 5, 15); скажет и о всех подобных Мессиях:
539
Tertullian, Prescript, 45 Herodiani Herodem Christum (Messiam) esse dixerunt — Th Keim, Geschichte Jesu von Nazara, I, 177.
все, сколько их ни приходило до Меня, суть воры и разбойники. (Ио. 10, 8.)
Близкий к Нему, в Галилее, «разбойник» — Ирод; дальний, в Риме, — Тиберий, тогда, а потом — Нерон, «Зверь» Апокалипсиса. «Царство Зверя» — против царства Божия.
В день, когда посылает Господь учеников на проповедь, царство Божие входит в историю — встречается лицом к лицу с царством Зверя. Брошенное в землю, зерно прорастает; тайна Царства открывается, насколько может вечное открываться во времени.
Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях (Мт. 10, 27).
Эта первая точка царства Божьего в пространстве и времени, разрастаясь бесконечно, обнимет вселенную:
И проповедана будет сия Блаженная Весть царствия по всей вселенной (Мт. 24, 14).
Что такое царство Божие?
Много недоразумений между Христом и христианством, но, кажется, нет большего, чем это, — в сердце Евангелия, сердце Господнем.
Где царство Божие? «Не на земле, а на небе», — отвечают христиане; «на земле, как на небе», — отвечают иудеи. Кто, в этих двух ответах, ближе ко Христу, — те ли, кто отверг Его, или те, кто принял?
Да будет воля Твоя и на земле, как на небе, —
здесь, для христиан, глухо, мертво звучит «на земле»; живо, внятно, — только «на небе». Вот почему и главное прошение молитвы Господней:
да приидет царствие Твое, —
так бессильно, глухо, мертво. Сколько веков повторяют люди эту молитву — живое биение сердца Господня, — с каждым днем все глуше, мертвее, бессильнее! Если царство Божие не на земле и на небе, а только на небе, то приходить ему некуда. Вот где мог бы сказать Господь: «Те, кто со Мной, Меня не поняли». Поняли Его свои, дети Израиля, и не приняли, распяли; приняли чужие, «псы», язычники, но не поняли, и тоже, хотя по-иному, распяли. Эллины, если бы к ним пришел Господь и проповедал у них царство Божие, не только небесное, но и земное, может быть, не распяли бы Его по плоти, но сделали бы хуже, — посмеялись бы над Ним, как над Павлом, в Ареопаге:
об этом послушаем тебя в другое время (Д. А. 17, 31–32.)
То, что нам, арийцам, эллинам, «псам», трудно, почти невозможно, — детям Божьим, семитам, легко: не разделять метафизически, холодно, и не смешивать мифологически, кощунственно, а плотски, кровно, огненно соединять два мира, тот и этот; два порядка, божеский и человеческий. Наша движущая сила, религиозная или антирелигиозная, — в уходе от мира к Богу или от Бога к миру; сила же семитов — обратная, в соединении Бога с миром. Глаз наш, арийский, видит лишь бесконечность времени; глаз же семитский видит Конец — тот горизонт всемирной истории, где земля сходится с небом, время с вечностью.