Иисус Неизвестный
Шрифт:
Только один из синоптиков, Лука, видит Иуду до конца вечери. После того уже, как подал Иисус Тело и Кровь Свою всем Двенадцати, – значит, и Предателю, – Он говорит:
вот, рука предающего Меня со Мной за столом.(Лк. 22, 19–21.)
Это было с Иудой; это может быть и со всеми причастниками:
против Тела и Крови Господней будет виновен хлеб сей ядущий и чашу Господню пиющий недостойно.(I Кор. 11, 27.)
Принял Иуда, страшно сказать, как бы «сатанинское причастие» из рук Господних. Скрещиваются и здесь две величайших силы – Бога и
VII
Еще в большей мере, чем Матфей, делает Иоанн, по своему обыкновению, внутреннее внешним, умолчанное – сказанным, то, что совершается в тайне, в мистерии, тем, что совершается явно, в истории. Но и здесь, как почти везде у Иоанна, драгоценные для нас, исторически подлинные черты события уцелели, может быть, и в мистерии.
Духом возмутился (тогда) Иисус, —
то же слово и здесь,
, как там, в первой Агонии, во храме: «ныне душа моя возмутилась», (Ио. 12, 27).
Духом возмутился (тогда) Иисус, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня.
Тогда ученики стали озираться друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит.
Один из учеников, которого любил Иисус, возлежал у груди Его. Симон же, Петр, сделал знак ему, чтобы спросил, кто это, о ком Он говорит.
Тот, припадши к груди Иисуса, спросил: Равви! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок, подам. И, обмакнув, подал Иуде Симонову Искариоту. И после куска того вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: чт делаешь, делай скорее.
…И, приняв кусок, он тотчас вышел. А была ночь.(Ио. 13, 21–30.)
Светлая для всех пасхальная ночь полнолуния, а для Иуды – темная, темнее всех ночей земных.
VIII
В ночь выходит Иуда, в кромешную тьму, а в Сионской горнице, – свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ио. 1,5), —
солнце солнц – Евхаристия.
Пять свидетельств об одном – Павла, Марка, Матфея, Луки, Иоанна (этот последний о самой Евхаристии не упоминает ни словом, но и в его свидетельстве, как мы сейчас увидим, присутствует она безмолвно). Можно сказать, ни одно событие всемирной истории не освещено для нас такими яркими, с таких противоположных сторон падающими и так глубоко проникающими светами, как это. Если же мы все-таки не видим его и не знаем, то, может быть, потому, что не хотим видеть и знать, или потому, что самая природа события слишком иная, от всего исторического бытия отличная, ни на что непохожая в нем и со всем остальным нашим историческим опытом несоизмеримая.
Марково свидетельство, повторенное почти дословно Матфеем, в главном, совпадает с Павлом (но так как и не главное в опыте религиозном может быть в историческом опыте существенно, то все пять свидетельств сохраняют для нас всю свою значительность). Если три первых свидетельства – Марково, Матфеево, Павлово – сводятся к одному, то, значит,
Три свидетельствуют на небе… и Сии три суть Едино. И три свидетельствуют на земле… и сии три – об одном.(I Ио. 4, 7–8.)
Главное в первом свидетельстве, – Марка – Матфея – Павла, – начало Ветхозаветное, Отчее: искупительная жертва – «Агнец, закланный от создания мира»: «Тело мое, за вас ломимое» (I Кор. 11, 24; Мк. 14, 24); главное во втором свидетельстве, Иоанна, – начало Новозаветное. Сыновнее: «любовь»,
; главное в третьем свидетельстве, Луки, – начало Третьего Завета, Духа Святого, – царство Божие:
царство мое завещаю вам, как завещал Мне Отец мой, да ядите и пиете за трапезой Моей в царстве Моем.(Лк. 22, 29–30.)
В первом свидетельстве – начало, во втором – продолжение, в третьем – конец мира.
Каждое из трех Лиц Троицы соединяет в Себе два Остальных: то же происходит и в каждом из трех евангельских свидетельств об Евхаристии.
Три луча в блеске утренней звезды – розовый, голубой, зеленый – соединяются в один свет, белый, как солнце; так и здесь, в Евхаристии, – Жертва, Любовь, Царство, – Отчее, Сыновнее и идущее от Духа Святого: три – одно.
IX
Павлове свидетельство (I Кор. 11, 23–25) – самое раннее по времени записи: Маркову предшествует оно лет на десять, на двадцать. [800] Но время записи, внешний признак, может и не совпадать для исторического свидетельства с тем временем, когда оно действительно возникло; судя же по внутренним признакам, Маркове свидетельство первичнее Павлова.
Я от (самого) Господа принял то, что и вам передал: что Господь Иисус в ту ночь, когда был предан, взял хлеб и, возблагодарив,
800
Joh. Weiss. Die Schrift, d. N. T., I, 202. – Goguel, 429.
, —
(то же слово, как и у всех трех синоптиков), —
преломил и сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое за вас, —
(«ломимое», , – вероятно, позднейшая вставка, [801] —
Сие творите в мое воспоминание.
Также и чашу (взял) после вечери и сказал: чаша сия есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание.(I Кор. 11.)
801
Eb. Nestle, N. T. 1898. – Tischendorf, 1872. – Westcott and Hort 1881. – Joh. Weiss, Die Schrift, d. N. T., I, 203.