Иисус. Надежда постмодернистского мира

Райт Том

Прежде всего нам необходимо разобраться в событиях, описанных Лукой. Речь идет о первом пасхальном воскресении. Утром того же дня происходили странные вещи, и ученики теряются в догадках: «Что бы это могло значить?» На исходе дня двое из них отправляются домой в Эммаус. По дороге к ним присоединяется таинственный незнакомец и заводит разговор о происшедших событиях. Чтобы правильно оценить этот отрывок с исторической точки зрения, необходимо понять eгo главную мысль, заключенную в ст. 21: «А мы надеялись, было, — говорит один из учеников, — что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля». Так кто были эти люди, и о какой надежде идет речь?

Эти ученики жили внутри истории–повествования, причем

Повествования с большой буквы. Оно складывалось из исторических событий, пророческих обетований и, разумеется, псалмов. А Фоном для всего этого служил Исход. Каждое последующее освобождение Богом своего народа от очередных завоевателей образовывало новый уровень повествования, и все они указывали в одном и том же направлении. Когда иноземный гнет становился невыносимым, Бог Израиля вмешивался и вновь даровал своему народу избавление. «Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога; ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего».

Как мы уже убедились, большинство иудеев, живших в первом веке, верили, что конец изгнания еще не наступил. Великие пророческие обетования еще не исполнились. Израиль по–прежнему ожидал «избавления», которое на их языке явно указывало на Исход. Он стал великим моментом исполнения завета, который теперь нуждался в обновлении. Потому несложно представить, что именно в этой ситуации израильтяне повторяли вслед за псалмопевцем: «Суди меня, Боже, и вступись в тяжбу мою с народом недобрыми. От человека правого и несправедливого избавь меня. Пошли свет Твой и истину Твою; да ведут они меня. Что унываешь ты, душа моя? Уповай на Бога!» Итак, иудейские писания давали Иисусу и его современникам незаконченную историю. Последователи Иисуса надеялись, что он сам станет ее завершением. Однако этого не случилось.

Но как они себе это представляли? История мессианских и пророческих движений на протяжении веков, до и после земной жизни Иисуса, дает ясный ответ на этот вопрос. Требовалось немногое: праведность, ревностная любовь к Богу и Закону и воор1 ценное восстание. Остаток святых Израиля должен был с Божьей помощью поразить орды язычников. Так сказано в Писании, и именно так должно было случиться, когда наступит решающий момент, и Бог Израилев воцарится над всей землей. «А мы надеялись, было, что он есть тот, который должен избавить Израиля». Иудеи в точности следовали совету псалмопевца: «Уповай на Бога; ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего».

Посему распятие Иисуса нанесло сокрушительный удар по их чаяниям. Ведь такая смерть ожидала всех, надеявшихся освободить Израиль и убеждавшихся, увы, слишком поздно, что они ошибались. Дело не только в том, что, согласно Второзаконию, распятый на древе проклят Богом; и даже не в отсутствии па данный момент тщательно разработанного учения об искупительной жертве Иисуса. Распятие для иудеев уже в то время имело вполне определенное богословское и политическое значение. Оно означало, что изгнание продолжается, что Бог не простил еще грехов Израиля, а язычники по–прежнему правят миром. Их жажда свободы и Божьего водительства так и не была утолена. Обо всем этом необходимо !помнить нам, историкам, желающим понять хотя бы основную идею Дк, 24.

Сказанное выше объясняет недоумение и возмущение двух учеников. Они надеялись, что находятся на пути к свободе, но он оказался тупиком. По их словам, обращенным к таинственному незнакомцу, все знамения были налицо. Иисус Назарянин действительно был пророком «сильным в слове и деле». Бог благоволил к нему, и люди ему верили. Разве не его пришествие должно было стать кульминацией истории и часом спасения Израиля?! Как же они могли так заблуждаться? Он был казнен иудейскими начальниками гл правителями, а теперь странные рассказы о пропавшем теле и явлении ангелов внесли еще большее смятение в души учеников. Все это не имело ничего общего

с их ожиданиями. Тревожные вести лишь усилили их горе и разочарование. Эти двое учеников вовсе не испытывают чувства вины за свое бегство, вопреки тому, что часто можно услышать в анализе пасхальных событий. Они огорчены, подавлены, возможно даже разгневаны. «Ты Бог крепости моей. Для чего Ты отринул меня? Аля чего я сетуя хожу от оскорблений врага?»

Незнакомец в ответ по–новому пересказывает повествование Израиля таким образом, чтобы показать, что через все его события, через все пророческие обетования и молитвы псалмопевцев проходит одна мысль, которую раньше они не замечали. Страдания Израиля в Египте стали до боли нестерпимыми, и тогда пришло избавление. Когда Израиль в бедствиях своих воззвал к Господу, он услышал их и послал им судей. Ассирийская армия пронеслась по стране и осадила Иерусалим. Но Яхве сам обратил ее в бегство в тот момент, когда город был уже практически взят. Бог и теперь не оставит Израиль, «сетуя ходящий от оскорблений врага». Он пошлет им свет и истину и поведет свой народ, подобно тому, как вел их в пустыне огненный столом.

И хотя вавилонянам, а вслед за ними и целой череде других языческих завоевателей, в том числе Риму, удалось завершить то, что не удалось сделать ассирийцам, пророки всё указывали на сгустившийся мрак, говоря, что только из него придет избавление Израиля. Из всего народа уцелеет лишь небольшой остаток, и из него восстанет Служитель Божий, подобный Сыну Человеческому., которому предстоит сразиться с чудовищами. Бушующие волны не поглотят спасенных, и огонь не поразит их, Невероятно, но спасение, дарованное Яхве Израилю, а с ним и всему миру, должно было прийти через ужасные страдания, за которыми последует окончание изгнания, прошение грехов, обновление завета и утверждение Царства Божьего.

Именно так следовало читать историю Израиля. Пророческое повествование достигло кульминационного момента. Ведь Писание никогда не было собранием разрозненных отрывков, доказывающих ту или иную идею. Так и суть этого повествования заключалась не в окончательном поражении всех врагов и последующем мировом господстве Израиля. Нет, в нем всегда говорилось о том, что Бог–творец, Бог завета осуществит свой замысел спасения мира через страдания и победу Израиля. «И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании». Речь шла не об отдельных отрывках, доказывающих его мессианство, но о цельном повествовании, о непрерывной сюжетной линии. Иисус открыл ученикам целый мир надежд и ожиданий, сосредоточенных на Израиле, передавшем миру божественные обетования, затем на «остатке» святых, призванном продолжить служение Израиля, и, наконец, — на истинном Царе Израильском, на плечи которого ляжет вся тяжесть ответственности за осуществление предначертанного избранному народу. Он стал слугой тем, кто сами должны были служить другим. Ради Израиля и всего мира он совершил то, что они не в силах были сделать сами для себя.

Медлительность сердец» и неверие учеников в пророческие писания свидетельствовали не только о духовной слепоте. Всю жизнь они жили не тем повествованием. Теперь, когда в их умы и сердца проникла истина, перед ними внезапно открылись новые, удивительные и захватывающие возможности. Что если ключ не подошел к замку, потому что они пытались открыть не ту дверь? Что если смерть Иисуса не отрицала его мессианство, а, напротив, неопровержимо доказывала его? Что если крест стал не очередным примером торжества язычников над народом Божьим, а его собственным орудием окончательной победы над злом? Что если имело так должно было закончиться изгнание? Быть может, грехи Израиля прощены и Царство Божье приблизилось к людям? Что если свет истины неожиданно осиял народ для того, чтобы вернуть его в присутствие Бога?