Иконы
Шрифт:
Это как будто угроза, и Посол, произнося эти слова, смотрит мне прямо в глаза.
– Мадам Посол… – начинает было Лукас.
– Не сейчас, – резко бросает она, заставляя его умолкнуть.
Я кидаю быстрый взгляд на Лукаса. Он глядит в сторону, изучая рисунок на ковре.
Посол улыбается мне:
– Это просто стыд, знаешь ли. То, что случилось с падре. После стольких лет служения людям.
Она наклоняется ближе. Я ощущаю запах духов, и пота, и застоявшегося воздуха…
Рефлекторно отстраняюсь.
– Он никогда не делал ничего плохого.
– У него было кое-что, принадлежащее
Меня тошнит. Но я выплевываю в Посла слова:
– Я вам не принадлежу. Я никому не принадлежу.
– Не ты, дитя, – смеется Посол. – Хотя и тебя прятать было весьма, весьма неблагоразумно. – (Я краснею от гнева.) – Нет, я говорю кое о чем другом. Мои солдаты перевернули всю вашу маленькую миссию, камень за камнем, пытаясь найти это для меня.
– Что?
Я стараюсь не смотреть на нее. Таращусь на какое-то пятнышко на стене над ее головой. Мое сердце отчаянно бьется.
– Это некая книга, – резко и отчетливо произносит Посол.
Нет…
– Книга о таких людях, как ты и мой сын.
Нет, нет, нет…
– Другой такой нет. Нет вообще в мире. Ее стащили у меня давным-давно, и мне бы очень хотелось ее вернуть.
Та глупая, проклятая книга.
О чем в ней говорится? Падре хотел, чтобы я что-то узнала, но что?
И зачем книга Послу? И где она теперь?
Я позволяю себе посмотреть на Амаре. Только разок.
– Не знаю, о чем вы говорите. Никогда не видела такой книги.
Она снова наклоняется ко мне:
– Подумай об этом, Долория. Не жалей на это времени. Уверена, ты можешь вспомнить.
Она резко сует крестик мне в руку и отпускает меня. Мои пальцы сжимают крестик, и мне хочется бежать, рыдая, из этого кабинета. Мне хочется кричать и плакать, сбросить все с ее полированного письменного стола, расшвырять обеими руками.
Но я не делаю этого.
Я беру крестик моей матери и ухожу. Оставляю позади Лукаса, оставляю Посла, оставляю Бронзовые Крылышки и Безмолвные Города. Мне кажется, что я задыхаюсь, но это не так.
Я понимаю.
– Стой, погоди! – кричит мне вслед Лукас.
Но я не собираюсь останавливаться. Он лгал. Я не должна была верить ему. Он не может меня защитить.
Я не Лукас Амаре.
Я не золотое дитя Посла.
Я просто осиротевшая девушка из народа грассов, которая здесь для того, чтобы ее использовали и выбросили, как ее падре, как ее родителей, как всех остальных на этой планете.
Гриф: Совершенно секретно / Для Посла лично
Кому: Послу Амаре
От: доктора Хаксли-Кларка
Тема: Мифы о Детях Икон
Подтема: Плакальщик
Список приложений: Свидетельства, обнаруженные во время рейда в убежище бунтовщиков
На этой странице – копия одного из найденных листов толстой бумаги ручной выделки; видимо, это часть пропагандистского антипосольского текста «Дети Икон существуют!». Скорее всего, размножено от руки приверженцами культа Детей Икон
К копии приложен перевод.
Глава 10
Спусковой механизм
В тот самый момент, когда я выхожу из кабинета Посла, четыре солдата окружают меня.
Они передо мной, позади меня, с обеих сторон. Они придвигаются, толкаясь, они все ближе и ближе, и вот наконец я ощущаю тепло их пота и дыхания, их адреналин и страх – и уже не могу дышать.
Симпы увлекают меня в коридор с жужжащими голыми лампами и рядами запертых серых дверей из оргстекла. Здесь всё заперто. Здесь всё предназначено для того, чтобы запугать.
Меня впихивают в маленькое, почти пустое помещение с небольшим простым столом и двумя серыми стульями. Стены отражают – меня, пустоту, небытие комнаты.
Я одна.
Меня вдруг поражает мысль, что я не могу сделать или сказать что-то такое, что вытащит меня из этой неприятности, в то время как в Посольстве могут говорить и делать все, что им вздумается, пока держат меня здесь. Не понимаю, почему это меня удивляет.
Почему меня удивляет то, что я бессильна, как всегда.
Я разжимаю пальцы, чтобы посмотреть на крошечный золотой крестик и тонкую цепочку.
Моя мать.
Сначала родные, потом падре. Я гадаю, в самом ли деле выжила лишь я одна, как говорила Посол, выжила для того, чтобы рассчитаться за их смерть.
Я кладу цепочку с крестом на металлический стол перед собой.
Здесь, сейчас, когда рядом никого нет, меня переполняет тоска по родителям… по маме.
Сотни и тысячи утраченных моментов, того, что никогда не произойдет между нами, мучительно корчатся вокруг маленького креста, вокруг меня, пока комната не наполняется ими до отказа.
Я вижу младенца, хнычущего в колыбели. Вижу маму, смотрящую на умолкнувшее радио. Отца, падающего с лестницы.
Я закрываю глаза, но все равно вижу их. Я не могу избавиться от этой картины. Воспоминания завладевают мной, и я не в силах отогнать их, как ни стараюсь. Не сейчас. Они возвращают меня в прошлое, и я чувствую, как что-то ломается у меня внутри.
Я подхожу к двери и колочу в нее. Я не могу остановиться, пока не начинают болеть покрасневшие, распухшие руки, пока не хрипну от крика.