Икс-30 рвёт паутину
Шрифт:
Полдень.
В больнице мёртвая тишина. Парень в чёрных очках, сидящий возле палаты Хонг Нята, сложил руки на груди и зажмурился, как кот: поймёшь, то ли действительно спит, то ли притворяется. В палате медсестра Бить Дан жеманничает перед Хонг Нятом.
— Сегодня моя очередь дежурить. Можно, я возьму у вас несколько журнальчиков?
— Можете взять отсюда все газеты, журналы и книги, — недовольно ответил Хонг Нят. — Я никогда не читаю подобной макулатуры.
— Хорошо. Но неужели вам не правятся такие красивые фотографии? — удивилась девушка. — Любую, из них
Она сунула ему журнальную страницу. На фотографии была изображена во весь рост нагая девушка. Она стояла, закинув руки за голову, демонстрируя самые сокровенные места своего тела.
— Взгляните, какая милашка! Очень привлекательна, не правда ли?
Шлюхи все они! — гневно сказал Хонг Нят. Почему вы так грубы? — спросила девица, поджав губы и складывая цветную вкладку.
— Вы находите, что я не прав? — не уступал Хонг Нят. Какая же уважающая себя девушка позволит, чтобы кто-то фотографировал её обнажённой и выставлял на всеобщее обозрение в журналах? Простите, но я хочу немного отдохнуть. Пожалуй, засну, — сказал он, явно стремясь выпроводить девицу.
Хорошо, спите, я вас не трону, — выпалила она и плюхнулась в кресло. — Я посижу, почитаю журналы. В дежурке так скучно…
Она устроилась поудобнее, откинулась на спинку кресла, отчего грудь её выпятилась, бесстыдно раздвинула ноги в тоненьких облегающих брючках и уткнулась носом в журнал.
Хонг Нят решил отбросить галантность и резко заявил:
— Вы сделали бы мне большое одолжение, если бы ушли. Мне совершенно ни к чему, чтобы в палате во время полуденного отдыха находилась женщина.
В тот момент в коридоре послышались решительные шаги, охранник по-кошачьи потянулся, навострил уши, открыл глаза под тёмными очками и потрогал спрятанный под рубахой пистолет. В конце коридора показался лейтенант в сопровождении трёх вооружённых полицейских. Они приближались к охраннику, который следил за ними, не отнимая руки от пистолета. Лейтенант-полицейский подошёл к охраннику и, кивнув головой в сторону палаты, спросил:
— Здесь этот Хонг Нят?
— Господин лейтенант, у меня приказ… — начал было охранник.
— Приказываю: Хонг Нята надо немедленно увезти, — властно сказал лейтенант, приставив пистолет к груди охранника.
Охранник не успел ничего сообразить, заметив только, что все полицейские одновременно расстегнули кобуру.
— Слушаюсь, слушаюсь, — засуетился охранник. — Пройдите в палату, господин лейтенант.
Один из полицейских подошёл к охраннику и выдернул у него из-за пояса пистолет.
Охранник кинулся к двери в палату. Четверо полицейских пошли за ним. Скрытые за тёмными стёклами очков глаза охранника лихорадочно обшаривали взглядом всё вокруг. Открывая палату, он быстро согнулся, прыгнул в сторону, приёмом каратэ сбил с ног лейтенанта и выхватил его пистолет. Но лейтенант моментально поднялся и ударил охранника по голове. Тот рухнул на землю, как отрубленный лист банана, не успев даже крикнуть. Двое полицейских подхватили его и втащили в палату.
И Хонг Нят, и тем более девица Бить Лан были страшно изумлены, увидев, что полицейские волокут
— Извините, мадемуазель. Конечно, это невежливо но отношению к женщине, но, поймите, нам иначе нельзя. Повремените, вас кто-нибудь развяжет…
Удивление Хонг Нята мгновенно исчезло, когда он узнал в лейтенанте-полицейском Чан Мая. Он едва удержался от восклицания и только крепко обнял его и ребят, переодетых полицейскими:
— Товарищи!
— Ладно, разговаривать будем потом, — поторопил Чан Май, — а сейчас быстрота решает всё. Живее!
По приказу Чан Мая охраннику, недвижимо лежащему на полу, заткнули рот кляпом и крепко связали руки и ноги. Потом по очереди вышли из начаты и заперли дверь. Когда спускались вниз, ни кто из встречных не обращал внимания на полицейского лейтенанта, который в сопровождении трёх конвоиров вёл какого-то штатского. Такие аресты были делом обычным.
Они спокойно прошли через проходную, где их дожидался ещё один полицейский. Подпольщики и здесь примяли меры предосторожности: прежде чем подняться наверх, в палату Хонг Нята, они связали охранника во дворе и дежурного больницы и положили их рядышком в углу проходной, перерезали телефонные провода и оставили внизу одного товарища.
У входа в больницу стоял автобус. Шестеро подпольщиков разместились в салоне машины, а Чан Май сел за руль. Заурчал двигатель, автобус набрал скорость, покатил по шоссе в сторону моста Анкыу и вскоре скрылся.
Чан Мая и Хонг Нята встретил By Лонг.
— Рад, что вы вернулись с победой, — сказал он, пожимая им руки. — Ты здоров? — спросил он Нята, крепко обнимая его.
— Разрешите доложить, — шутливо отрапортовал Хонг Нят, — как не быть здоровым после пребывания в доме отдыха? Если бы не господин лейтенант полиции, я с удовольствием отдохнул бы там подольше.
— Господина лейтенанта полиции надо поблагодарить за заслуги перед Вьетконгом, — сказал By Лонг, улыбаясь.
Он провёл друзей в свою рабочую комнату, очень скромное помещение, разделённое пополам. Там был стол, несколько стульев да кровать. В изголовье кровати висела металлическая коробка. Рядом с кроватью — простенький шкафчик. By Лонг пригласил их сесть и налил из термоса чая. Выпив чашечку горячего чая, он начал серьёзный разговор.
— О чём ты думал, когда тебя схватили?
— Я думал о борьбе, которая продолжается за стенами тюрьмы, о наших организациях, о женщине, которую они убили, о наших явках, — ответил Хонг Нят.
— А ты не задумался над тем, почему им удалось тебя схватить? В чём причина? Мы должны извлечь урок из этого случая.
— Причина во мне самом, — признался Хонг Нят после непродолжительного молчания.
— Верно! — согласился By Лонг. — Все или почти все потери среди наших кадровых работников произошли из-за их собственных ошибок. Это знают все, а между тем полиция продолжает аресты наших работников. Одинаковых случаев не бывает. В чём заключается твоя личная ошибка во всей этой истории?