Икс
Шрифт:
Я собиралась написать заявление в полицию о взломе, но какой был смысл? Я представила, как жалуюсь на то, что злоумышленник размотал рулон туалетной бумаги.
Это не будет убедительным для офицеров полиции, которые поклялись бороться с преступностью в нашем прекрасном городе.
Я обошла внутреннюю и наружную комнаты, проверила замки и ликвидировала беспорядок, созданный Недом. Это заняло три минуты. У меня не было никаких доказательств, что это был он, так что эту идею можно было вычеркнуть.
Я вернулась во внутреннюю комнату
Где коробка с Х на крышке?
Я уставилась на пол, как будто отмечая пустое место. Коробка должна была стоять возле двери, где я ее оставила, но ее не было. Я знала, что привезла коробку с собой на работу.
Я вытащила пакет из двойного дна, убрала в сейф и отставила коробку в сторону. Я собиралась еще раз просмотреть содержимое, но коробка исчезла. Я испытывала сильное сожаление и пыталась придумать другое объяснение. Я не оставила ее дома, не так ли? Я помнила, как несла коробку в машину, а потом — в офис.
С беспокойством я отогнула ковер, набрала комбинацию сейфа и открыла его. Пакет был там. Я вытащила его, открыла и проверила содержимое. Все было на месте. Вернула пакет в сейф и заперла его.
Я сделала еще один круг по бунгало, зная, что не найду того, что ищу. Села за стол и уставилась в окно, пытаясь придумать другое объяснение, кроме очевидного, что кто-то украл коробку. “Кто-то” был Недом Лоувом.
Я знала, что мое состояние называется “психологическая оценка” — бесконечное перебирание событий в надежде, что результат изменится. Я остановила себя. Это сделано. Коробки нет. Если я не нашла чего-то важного, уже поздно. Действительно, может я оставила коробку в багажнике? Вряд ли.
Время заняться чем-то практическим, подумала я. Вместо того, чтобы печалиться о том, чего у меня нет, может быть, настало время вернуться к тому, что у меня есть.
Я достала листок с именами. О последних двух женщинах до сих пор ничего не было известно. Я сняла трубку, набрала номер справочной службы в Тусоне, Аризона и попросила список с фамилией Мэйси. Их оказалось двадцать одна. Я не думала, что у оператора хватит терпения зачитать их все по одной, так что я попросила первые десять, с номерами телефонов, которые я записывала на карточках: Эндрю, Кристина, Дуглас, Э. (наверное, Эмили или Эллен), Эверетт… И так далее.
Я от души поблагодарила и нажала на рычаг, собираясь обзвонить первую порцию, пока не угас запал. Я не была уверена, что говорить. Конечно, я могла просто позвать к телефону Джанет, надеясь, что повезет, но я чувствовала, что нужно быть готовой объяснить причину своего звонка. Обзванивать незнакомых людей — это долгое и утомительное занятие, и чем дольше я его буду откладывать, тем более соблазнительным будет казаться избежать всего этого вообще.
Я проверила десять номеров и набрала первый. Через шесть минут я оставила сообщения на четырех автоответчиках, два номера были отключены, два не отвечали, а по
Когда женщина взяла трубку, я сказала:
— Извините за беспокойство, но я звоню из Санта Терезы в Калифорнии и пытаюсь найти Джанет Мэйси. Это правильный номер для нее?
— Больше нет, — ответила женщина. Она казалась старой, усталой и раздраженной.
— А. Но раньше был?
— Да, был.
— А у вас есть ее новый номер?
— Нового номера нет, насколько мне известно. Джанет ушла из дома, и я ничего о ней не слышала. Не могу сказать, что меня это удивляет. Вы — ее подруга?
— Вообще-то, нет. Общая знакомая надеется ее разыскать, и я предложила помощь.
В этом объяснении не было никакого смысла, и если она начала бы расспрашивать, я не знала бы, что отвечать.
— Вы — ее мама?
— Да. Ее отец умер год назад.
— Жаль это слышать.
— Это длилось достаточно долго.
— Это должно было быть тяжело.
— Ну, — сказала она.
Я боялась, что она углубится в его медицинскую историю, так что двинулась дальше.
— Вы помните, когда последний раз разговаривали с Джанет?
— Дайте подумать. Наверное, этой весной будет три года. Она хотела сделать карьеру модели в Нью-Йорке. Я была против. Я говорила, что она слишком молодая и неопытная, но она упрямилась, как осел, и не хотела слушать. Это она в папашу, если хотите знать правду. Очень непривлекательная черта характера.
— Сколько ей было лет?
— В этом-то и дело. Ей не было шестнадцати, и она не могла уехать без моего разрешения.
У нее не было денег, и она не водила машину. Она до сих пор училась в школе. Училась все равно плохо, так что здесь невелика потеря.
— У нее не было денег, и она не водила машину, как же она собиралась добраться до Нью-Йорка?
— На автобусе, я думаю. На билет в один конец ей могло хватить. Возможно, она голосовала, хотя я ей этого не разрешала.
— Она знала кого-нибудь в Нью-Йорке?
— Да. Она познакомилась с фотографом, который думал, что у нее есть данные. Он работал на большое модельное агенство и помог ей составить портфолио. Я не думала, что из этого что-то получится, и мне не понравилась, что она уехала, не сказав ни слова.
— Вы заявили о ее исчезновении?
— Конечно. Что бы она ни думала, я до сих пор ее мать. Я пошла в отделение полиции и поговорила с полицейским. Он принял информацию, но не казался особенно заинтересованным.
— Было какое-нибудь продолжение?
— Нет, насколько я знаю. Я написала заявление, и все. Полицейский был вежливым. Он сказал, что возможно, не о чем волноваться, и чтобы я сообщила, если она объявится. Но она не объявилась. Для чего она вам понадобилась?
— Наверное, просто убедиться, что с ней все в порядке.