Илартания. В объятиях сна

Арунд Ольга

— Может быть вы всё-таки объясните, как оказались в моей комнате? — предложила я, надеясь, что это отвлечёт его от боли, а меня от паники.

— Честно говоря, — энар приоткрыл глаза, наблюдая, как я распыляю на его рубашку раствор, — мне просто повезло. И если бы не профессионализм моей охраны, лежать бы мне кучкой пепла в обломках своей машины.

По его словам он провёл в университете ещё пару часов и сел в скайер совершенно уверенный в собственной безопасности. Вот только странности начались ещё на территории университета, когда один из военных заметил нетипичное поведение водителя,

притом, что электроника, ориентированная на обнаружение взрывчатки, не сработала. Предателя ликвидировали, но времени на эвакуацию не оставалось.

Выбив люк в полу машины, энар выскользнул из него, но далеко уйти не успел и его всё равно задело взрывной волной. И тут ему действительно повезло. Энара приложило о стену и, очнувшись, он обнаружил себя лежащим за какой-то невысокой постройкой, и, соблюдая меры предосторожности, добрался до моего дома. Конец.

— Вы забыли рассказать как вам в голову пришла гениальная мысль посетить именно мой дом, — я не спеша удаляла лоскуты ткани, обнажая плечо и надплечье.

Зрелище оказалось то ещё! Я не выдержала — закрыла глаза и качнулась, потеряв равновесие, пытаясь хотя бы мысленно привыкнуть к виду, выжженной до мышц, раны. И почувствовала его руки, удержавшие меня за талию.

Глубокий вдох — медленный выдох. Кажется, эта методика становится моей любимой.

— Всё так плохо?

Уму непостижимо! Мне не показалось, ему действительно весело!

— Вы в курсе, — в его обществе я начинаю чувствовать себя ехидной, — что рана у вас на плече это ожог третьей степени, отягощенный вывихом или растяжением? Увы, я не хирург и точнее определить не могу.

— Всего-то? — не стал огорчаться энар. — А я рассчитывал на открытый перелом, не меньше.

— И поэтому явились сюда?! — Он обладал потрясающей способностью выводить меня из себя. — Я вам что, врач?!

— Ты лучше, — энар сощурился от яркого света, но это не помешало ему притянуть меня за талию так, что я оказалась стоящей между его ног.

Поза более чем интимная, но за сегодняшний бесконечный день я устала так, что уже всё равно.

— Энар Вагнер, вы издеваетесь?

— С чего ты это взяла?

— С того, что данный вопрос, — я указала двумя руками на его руки, — мы обсудили сегодня утром в кабинете ректора и, по-моему, пришли к общему мнению.

— Мы ничего не обсуждали. Ты демонстративно фыркнула, обидела меня тем дрянным листочком и сбежала от моей охраны, которая должна была отвезти тебя домой.

— Как показали последующие события, я поступила оправданно, и ваша охрана далеко не гарант безопасности. — Он заметно помрачнел от моих слов и хотел что-то ответить, но я перебила: — Энар Вагнер, отпустите меня, пожалуйста. Уже середина ночи, а я ещё не приступила к самой сложной части вашего лечения! И если вы так хотите, нюансы наших несостоявшихся отношений мы можем обсудить и позже. Например, завтра, а лучше, вообще, никогда.

На это ему оказалось нечего ответить, или просто желание общаться пропало, но итог был один — меня отпустили и я смогла приступить к обработке раны. Первые двадцать минут руки дрожали руки, я панически боялась сделать лишнее движение, причинив ещё больше боли, но, заметив, что от самых тяжёлых манипуляций он

лишь едва заметно морщится, немного успокоилась и дело пошло гораздо быстрее.

Спустя ещё час я устало присела на подлокотник и сбросила очки на пол, рядом с пустыми флаконами из-под растворов и антисептика.

— Всё, — произнесла с облегчением, тремя пальцами потирая глаза, но это не помогало от сухости в глазах. — Осталось наложить повязку и можете быть свободны.

— Я тебе очень признателен, — ответил энар.

Наложение повязки, уборка и переодевание заняло у меня ещё полчаса и я-таки оказалась права — блузка годилась теперь только для мусорки. Вручённый сегодня орден, о котором я вспомнила лишь раздеваясь, оставила пока на полке в ванной, всё равно для него нужна отдельная коробка, а искать подходящую нет ни сил, ни желания.

— Энар Вагнер, а вы, вообще, собираетесь меня сегодня покинуть? — спросила с подозрением, возвращаясь в комнату.

Ответа не было. Я перевела взгляд на кресло — он сидел так же, как и полчаса назад, только поза была расслабленной, а глаза закрыты. Всё бы ничего, но я не видела, чтобы при дыхании поднималась грудь. Мгновенно подскочив к энару, я приложила два пальца к шее, прикидывая, смогу ли провести сердечно-лёгочную реанимацию самостоятельно.

Рывок, и в следующую секунду я оказалась сидящей у него на коленях, а руку, которой я пыталась нащупать сердцебиение, энар поднёс к губам. Откуда столько прыти?! Учитывая сколько крови он потерял и как долго находился без помощи!

— Спасибо, — энар отпустил мою руку, чтобы обнять за талию и прижать к себе.

— Вы что творите? — сказал бы мне кто-нибудь почему я возмущаюсь шёпотом. Возможно, потому, что перед уходом в ванную, я выключила светильники, оставив лишь один ночник, и кричать в темноте казалось неправильным.

— Пожалуйста, посиди немного спокойно, — устало и, почему-то тоже шёпотом попросил он. — Меня сегодня почти убили, я имею право на несколько минут в тишине и покое.

Я послушно сдержала вопрос о том, как тишина и спокойствие связаны с моим сидением у него на коленях.

— Я не кусаюсь, — хмыкнул энар, замечая насколько мне неудобно держать спину ровно. И добился своего — я расслабила сведённые мышцы, практически обмякая в его руках.

Пусть завтра мне будет стыдно и перед ним, и перед собой, но сегодня я не могу отказаться от того чувства защищенности, что дарили его объятия. Слишком сложный день. Некстати вспомнился визит Меди и я с трудом сдержала судорожный вдох.

— Тише, — я почувствовала ласковое прикосновение к своим волосам, — всё хорошо. Теперь точно всё будет хорошо.

Вымотавший меня день, наконец, закончился и я провалилась в сон, так и не дойдя до кровати.

Глава 12

И тем удивительнее стало пробуждение в постели.

С грустной улыбкой отметила смятую простыню — единственное доказательство того, что впервые в жизни ночь я провела не одна. Наверное, не стоило давать волю эмоциям и засыпать на плече энара, но сожалеть поздно. Да и то, что я проснулась одетая, в кровати и под собственным одеялом оставляло в душе чувство заботы и щемящей нежности.