ИЛИ Инстинкт ЛИрики
Шрифт:
исторгнутая верхним плоским смыслом
в распахнутую распашонку
спеленатого вихрями младенца
вышвыривающего мир из колыбели
Распеленай луну
будь черствый духом
без которого смысл ниоткуда
догнал и выгнал
путевую петляющую орбиту
обгоняющую себя и свободу
на
где всемирной памятью отражен
тонет вдаль себя слабеющий от надежды
насыщаясь искренностью пространства
и преступления
Долг будущего как бы клапан
всасывающий сердце в слабость
как бы трепеща
будто проваливаясь
словно оседая
когда стена проносится вихрем мимо
и ты минимум себя
центр ёкнувшего пространства
Мимо пронеслась вся вселенная
садня ладони
ты немея произнес
лю
и уже закручивалась юла
вокруг тела
словно кринолиновая галактика
немыслимая маслина
шел червь шелковичный
и мысливичек пел
лебяжий намолот
и долото лота
долбило било
от тени отделяя стружкой
другую тень
В тот миг
вдох и глоток
едва различимы
выдох опережает вдох
Тело пристань корабля-неба
борт разрастается и саднит канат
так пришвартовывается суша
ударяясь
о непомерно разросшийся Зодиак
уже прикрученный к небу
все еще летит откуда-то взгляд
все еще притягивается куда-то
так отяжелел дебаркадер
притянутый кораблем
тело ноет всеми лебедками
тянущимися в лебединое небо
и уплывает из-под ног
палубная земля
трясущейся рукой ты ощупываешь себя
в этот миг
лик
как
коснулся щеки
а может быть лба
все улетает вглубь
или от тебя
только дыхание
в тебе трепещет как рыба
да время от времени
всплывает изнутри свет
магниевой вспышкой
выхвачен откуда-то этот мир
то ли тот то ли этот
в нем все неподвижно и все летит
тогда и отныне
в немеющую губную ложбинку
из неразжатых уст
вылетает слово
оно прозрачно и оловянно
как гиперсфера
поглощенная псевдосферой
оно пульсирует
и напоминает Агни
Ангина и Ангел его оборона
оно оброненное
и глаголющее Алголом
Алгоритм любви
Анаграмма грома.
– Слюдяной бог-
Отвоевана еще одна тень
Тонна тени здесь ничего не весит
тонна света могла бы вместиться
в эту луну
но все открытее дверь
вот древняя высота дверная
о лестница дверей
отверзаемых босыми глазами
ступившими на шипы из звезд
так идет по терниям взгляд
истекая светом.
Коснись отпрянувшего отраженья
из двух лучей
скрестившихся словно шпаги
свет узнавания вспыхивает на грани
он с острия стекает в другую боль
обморок или отслоенный бинт
с присохшим слепком былого тела
все разбинтовано
в солнце слоится рана.
О слюдяной бог мой
слюда твоя мне услада
но не сладить мне с ладом сладости
тишайше нежнейше
витражной блажью
ближнего блаженства
ложбин между клавишами и звуком
ускользающим в звук последний